– Чо нашел Странника, – гласило начало послания, которое передал Руз.
Удивившись этой новости, Рои продолжила читать.
В отличие от большинства пустотовидцев, которые оставили свою прежнюю работу и присоединились к счетной команде геометров, Чо никак не мог смириться с потерей самой возможности наблюдения. Джонубный край и правда стал бесполезным; помимо того, что Накал заслонял собой далекие огоньки, по которым можно было судить о движении их мира, наблюдать Странника с джонубного края мешала каменная громада самого Осколка, который теперь обращался вокруг Средоточия в той же плоскости.
Поэтому первым делом Чо отправился к сардовому краю, надеясь отыскать еще одну трещину, через которую он смог бы добраться до поверхности при помощи своего светоколлектора. Ему, однако же, не удалось найти ни выхода наружу, ни даже потенциального места, в котором его можно было пробить.
После пересечения орбиты Странника единственным возможным местом для наблюдения стал гармовый край Осколка, выходящий на сторону Средоточия. В поисках новой наблюдательной позиции Чо, вооруженный полным набором своим металлических пластин, обошел Осколок от края до края.
Он нашел в камнях подходящую трещину и опустив в нее свой светоколлектор, вывел его на поверхность. Заблокировав проем листами металла с проделанными в них отверстиями, чтобы ограничить объем переносимого света, и спроецировав остаточный поток на гладкую каменную поверхность с подложкой из шероховатого металла, ему удалось получить изображение, за которым можно было наблюдать безо всякого риска.
Картинка была нечеткой, но ослепительно яркое пятно, отличавшееся повышенной светимостью, можно было разглядеть даже сквозь пелену Накала. Это был Странник, который обращался вокруг Средоточия, периодически меняя свою яркость самым радикальным образом. Причиной падения на эллиптическую орбиту, по-видимому, стало неприятное происшествие вроде выброса очередного протуберанца; теперь в моменты максимального сближения со Средоточием он сиял с невиданной яркостью, которая вновь падала по мере его удаления.
Рои обсудила это с Кэм и Нисом. – Что все это значит? – как бы вслух размышляла она. – Насколько сильным может стать это сияние?
– Даже не представляю, – признался Нис. – Я не понимаю, с чем именно мы столкнулись. Вес сдавливает Странника, каким-то образом возбуждая его вещество, но эффект совершенно непропорционален исходному стимулу. Как будто ребенок дразнит суска и дюжину раз получает соразмерную реакцию, а потом понимает, что пересек некую черту и привел зверя в бешенство.
Рои не понравилось это сравнение. – Что мог сотворить с ними взбесившийся Странник?
– Думаю, у нас есть два варианта, – сказала Кэм. – Мы могли бы просто продолжить удаляться от Средоточия, чтобы обеспечить максимальную дистанцию между Осколком и Странником.
– Однако добиться этого становится все труднее, – заметила Рои. – И рискованнее. – Дело было не только в том, что их скорость падала по мере замедления ветра и истончения Накала, ведь агрокультуры потеряли бы свою жизнеспособность, оказавшись слишком далеко от Средоточия. Рои не могла представить ничего хуже, чем пережить вторжение Странника, чтобы в итоге умереть голодной смертью.
– Второй вариант тоже сопряжен с некоторым риском, – продолжила Кэм. – Еще не поздно занять орбиту, на которой Средоточие будет постоянно заслонять нас от Странника. Сейчас точка его максимального сближения со Средоточием находится ближе, чем мы, а точка максимального удаления, наоборот, находится за пределами нашей текущей орбиты. Мы можем уравнять наши орбитальные периоды и попытаться зафиксировать орбиты Осколка и Странника в таком положении, чтобы Средоточие обеспечило нам максимальную защиту.
– Но как мы поступим, когда орбита Странника продолжит сжиматься? – возразила Рои. – Мы не можем развернуться и следовать за ним в сторону Средоточия, чтобы сохранить равенство орбитальных периодов. – Давным-давно ей в голову уже приходила идея о том, что Барду, наверное, следовало пробить туннели как в гармовой, так и в сардовой четвертях Осколка, тем самым дав им возможность двигаться в обоих направлениях. Если бы они оказались слишком далеко от Средоточия и столкнулись с перспективой медленной, затяжной смерти от голода, это решение могло стать их единственным выходом, но сейчас у жителей Осколка не было ни единого шанса вовремя проложить туннели, чтобы угнаться за Странником.
Нис продемонстрировал листок с сообщением, в котором содержались наблюдения Чо. – Посмотрите, насколько ярче он становится уже сейчас, от малейшего увеличения весов на подходе к точке максимального сближения со Средоточием. В момент сужения орбиты.
Он умолк, но сделать выводы Рои могла и без его прогноза. Либо процесс, вызывавший это свечение, сойдет на нет после уничтожения Странника, либо будет набирать обороты в той же фееричной манере, и тогда местоположение Осколка не будет иметь никакого значения. Если Осколку не удастся укрыться за Средоточием, свет Странника наберет такую мощь, что превзойдет яркость Накала, и они все сгорят заживо.
Рои вернулась к счетной команде геометров, чтобы заняться еще одной задачей. В отличие от Осколка, траектория которого была близка к идеальной окружности, Странник двигался по вытянутой орбите, что лишало их всякой возможности отследить его движение с абсолютной точностью, постоянно оставаясь в центре безопасной зоны, которая в общем и целом – хотя и не точно, в силу скрученной геометрии – располагалась с противоположной от Средоточия стороны. В качестве альтернативы они могли рассчитать орбиту, которая бы обеспечила максимальную защиту, учитывая идеальную регулярность, с которой Странник достигал зловещих пиков своей яркости.
По сути они хотели спрятать Странника за Средоточием, тем самым скрыв его из вида. По мере того, как инструкции счетчиков направлялись к сардовому туннелю, а результаты наблюдений, наоборот, перетекали от Чо к счетчикам, изменения цикла стали проявляться в полученных им данных. Теперь Странник не только становился то ярче, то бледнее, подчиняясь собственной динамике, но и постепенно скрывался за силуэтом Средоточия, поглощавшего ту или иную часть его света. И вслед за переходом Осколка на новую орбиту взаимоотношения двух циклов стали проявлять искомый антагонизм: с одной стороны, ослепительно яркие вспышки Странника пресекались, благодаря вмешательству Средоточия, с другой – в те моменты, когда неидеальная калибровка орбит сильнее всего мешала ему загораживать собой Странника, тот, в силу собственных причин, оказывался в фазе минимальной светимости.
Рои передала Барду сигнал к закрытию туннелей и попросила Тио отпустить счетчиков на перерыв. Они сделали все, что было в их силах. Если расхождение орбит начнет возрастать, удаление от Средоточия лишь усугубит их рассинхрон. Теперь их судьба была целиком во власти Странника.
Рои разослала сообщение об эвакуации с периферии Осколка, чтобы все его жители расположились как можно ближе к центру. Поначалу инстинкт подсказывал ей переместить все население к сардовому краю – удвоив по сравнению с центром объем камня, отделяющего их от Странника – но Кэм заметила, что хотя испущенный Странником чистый свет действительно не смог бы добраться до них с противоположной стороны, сардовый край оставался уязвимым для протуберанцев, которые могли подобраться к Осколку сзади, окатив его волной жара и света.
Чо отказывался покидать свой наблюдательный пункт, как и световые курьеры, обеспечивавшие его связь с центром. Рои передала ему сообщение.
– Позволь мне тебя сменить. – Она была старше, ее время уже пришло.
– Это моя работа, не ваша, – ответил Чо.
Довод был не слишком хорош, ведь в будущем его навыки могли потребоваться для решения задач, которые сейчас они даже не могли вообразить, но Рои не хватало сил, чтобы совершить путешествие в гармовую четверть и обратиться к нему напрямую.
Стекаясь в переполненный центр Осколка, эвакуированные жители несли запасы провизии, толкали тележки и вели за собой стада сусков.
Рои покинула свой пост и ходила от пещеры к пещере в поисках своих знакомых. Гул привел новый класс детишек. Тепло поприветствовав старого друга, она немного поиграла с детьми, но какое-то беспокойство не давало ей усидеть на месте. Она долго не могла найти Руза, но затем до нее дошли новости, что он занял место одного из световых курьеров.
В одном из многолюдных туннелей она случайно встретила растянувшегося на камнях Барда; несмотря на невесомость, его сердце с трудом выдерживало нагрузку.
Он умирал. – Ты передвинул мир, брат. Подарил нам шанс выжить. Покойся с миром. – Он был слишком слаб, чтобы ответить. Она подумала о том, чтобы принести ему еды, и огляделась по сторонам, но приток людей оставил после себя лишь голые камни.
Она хотела отыскать Хафа, но пробраться сквозь окружившую ее толпу стало практически невозможно. Да и чем она могла ему помочь? Спрятать его под своим щитком? Утешить словами, которые бы лишь укрепили его уверенность в том, что им грозит смерть?
Рои нашла местечко рядом с Бардом. Она собиралась вернуться на свой пост, чтобы дождаться новостей от Чо, но единственная новость, которая имела сейчас хоть какое-то значение, очень скоро достигнет их безо всяких инструментов и вычислений.
Она обвела взглядом людей, покрывавших стены и потолок туннеля. Они усердно трудились, все до единого. В чем суть Вселенной, в чем смысл работы, если столько тяжелого труда могло пропасть даром?
Она чувствовала усталость. Ей хотелось уйти так, как ушел Зак, когда они еще были полны надежды. Теперь же это было невыносимо.
Бард шевельнулся и едва слышно что-то пробарабанил.
– Мне этого не хватало, – сказала Рои.
– Думаю, нас всех завербовали, – произнес он в ответ.
Рои поняла, что он имеет в виду и тихо защебетала. Они и правда стали одной большой командой. Обдумав эту гнетущую, но в то же время забавную мысль, она ощутила приятный трепет совместного труда. И в жизни, и на пороге смерти она делала то же самое, что и окружавшие ее люди. Это ли не повод для счастья?
Свет поглотил толпы людей, камни и весь окружающий мир. Рои глушила свое зрение так быстро, как могла, надеясь сбежать от нахлынувшей яркости, спрятаться в безопасном уголке своего разума, где ее ждал лишь черный безболезненный сон. Но свет не дал ей вырваться: нагнав ее, он впился в ее глаза своими раздирающими плоть когтями.
Вокруг не было ничего, кроме боли, жара и яркого света. Она желала смерти, но свет продолжал врезаться в ее тело, играть с ней, не желая проявить сострадание. Всякий раз, когда наносимые им удары начинали притупляться из-за однообразия, ее опрокидывало, и боль с новой силой вспыхивала в другом месте.
Я не могу, – умоляла она, не зная, к чему именно обращены ее слова. Затем что-то надломилось, ослабло, и свет ушел куда-то вдаль. Наконец. Она расслабилась. Это смерть – почти что сон.
Боль вновь стала нарастать, но темнота не исчезла. Три или четыре раза она подумала, что спит, но по пробуждении так и не увидела света, ни мягкого, ни свирепо-яркого. По пробуждении ее ждала лишь боль.
Рои попробовала согнуть ноги и почувствовала, как ее клешни царапают камни. Она не была парализована, но каждое движение доставляло боль. Единственным, чего она лишилась, было зрение.
Выждав время, она услышала поблизости какое-то движение, за которым последовали жалобные барабанящие звуки. Она потеряла зрение, но выжила, как и те, кто находился рядом.
Ее ждала работа; нужно было как можно больше разузнать о случившемся. – Может кто-нибудь сказать, ушел ли свет? – прокричала она своим товарищам.
– У меня есть кое-какие интересные новости, – сообщил Хаф.
Рои отложила в сторону рамку с шаблонами.
– На нашей орбите есть камни, – объявил он. – Думаю, нам стоит остаться здесь или хотя бы поблизости.
– Камни? Ты о чем?
– Пустотовидцы засекли их при помощи светоколлекторов. – Фрагменты камня, обращающиеся вокруг Средоточия.
– Ты имеешь в виду другие Осколки?
Хаф замешкался. – Я так не думаю. У них другая форма. И материал немного отличается от наших камней.
Рои дала этой интригующей новости отложиться в своем сознании. Они не встретились с таинственными сродниками, но эта идея всегда казалась чем-то на грани фантастики. Оказавшийся поблизости камень или нечто на него похожее мог бы принести пользу. Рои не представляла, как до него добраться, но в то же время была уверена, что Хаф рано или поздно справится с этой задачей.
Гибель Странника восполнила Накал, уплотнив его до такой степени, что риск массового голода сменился угрозой выветривания. В поисках нужного баланса они снова привели Осколок в движение, открыв туннели. В итоге они достигли состояния, в котором ветер был достаточно умеренным, а поля приносили богатый урожай. Теперь же судьба преподнесла им еще один, неожиданный подарок.
– Думаю, ты прав, – согласилась она. – Нам стоит остаться здесь.
Странник погубил треть жителей Осколка; еще треть лишились из-за него зрения. Барда, Чо, Руза, Ниса, Тио и Джос уже не было в живых. Никто не понимал случившегося и не знал, что именно придало взрыву Страннику такую мощь. Быть может, через дюжину поколений кто-нибудь найдет подход и к таким загадкам природы; возможно, в основе всего это и правда лежат простые истины.
– Камень – неплохое начало, но строить из него стену я бы не стал, – задумчиво произнес Хаф.
– Какую стену? – Рои прекрасно понимала, о чем идет речь; ей просто нравилось его дразнить.
Хаф досадливо заскрежетал. – Средоточие опасно. Никому не следует приближаться к этому месту после того, как мы покинем его окрестности. Всех, кто будет направляться в его сторону, мы должны разворачивать обратно точно так же, как уводят от опасности детвору – их просто поднимают и поворачивают в противоположную сторону.
Рои восхищенно защебетала. – Сначала стена, а теперь? Гигантская машина, которая будет пасти детишек, несущихся сквозь пустоту! Ты знаешь сколько размахов занимает пространство вокруг Средоточия? Мы и за тридцать шесть в квадрате поколений не сможем построить хоть что-то, отдаленно похожее на твою задумку.
– Возможно, вы и правы, – согласился он, без единого намека на правдивость.
Рои услышала, как он подошел и взял одну из ее рамок.
– Могу я проверить ваши выкладки? – спросил он.
– Было бы кстати.
Предсмертные конвульсии Странника снова придали их орбите угловую высоту – вернув чередование света и тьмы, а вместе с ними и новый шанс заглянуть в пустоту. Рои рассчитывала туннельный маневр, который, как она надеялась, мог стабилизировать наклонную орбиту на неопределенный срок. Возможность наблюдать за окрестностями Осколка была слишком ценна, чтобы снова ее потерять.
Хаф работал молча. Вслушиваясь в стук его клешней по камешкам счетной рамки, Рои почувствовала, как ее клонит в сон.