Пару часов Арике Макклюр не снится ничего конкретного: лифты, мотоциклы, пустая громада стеклянного здания, выстланного зелеными коврами, из которого она все время хочет выбраться, но постоянно теряется, комнаты, наполненные странностью (не какими-то странными предметами, а просто комнаты, на которые мысленно навешан ярлык «странное»); снится, что она снова в школе; что она опаздывает в школу, а родители не могут ее разбудить; что она летит над огромными голубыми океанами в форме бублика; снятся гигантские глаза, Джейсон Чилтон, раскаленная кислота, рушащиеся кирпичные стены, необъятные башни, выстроенные из игральных карт…
На заднем плане протяжный и низкий голос что-то кричит в замедленном темпе. Чтобы произнести одно слово, ему требуется целая минута
Арика чувствует движение. Ее вытаскивают из квартиры и несут вниз по лестнице. Затем ее проносят через входную дверь и заталкивают в кузов остановившегося рядом с домом массивного военного грузовика; на голову ей натягивают черный капюшон, и долгое время она больше не чувствует ничего, кроме грохотания двигателя и толчков, швыряющих ее из стороны в сторону по ходу движения машины. Спустя полчаса они подъезжают к пологому скату, ведущему под землю. Когда они начинают углубляться в подземные туннели бруксбургской авиабазы, на нее накатывает усталость, раздражение и замешательство. Туннели становятся все темнее и уже, все тише и теснее. Чтобы через них протиснуться, грузовик будто становится меньше. Он окружает ее со всех сторон. Они проехали уже несколько миль. Как далеко тянется этот туннель? В Бруксбурге ведь никаких туннелей нет. Хотя постойте-ка, есть. Она о них слышала. Правда, никогда не видела. Но именно так они и выглядели в ее воображении.
…блины, и сладости по центу за штуку, и запах пляжа…
Они останавливаются у КПП и заглушают двигатель. Двое рослых солдат ВВС – или их все-таки трое? – вытаскивают ее из грузовика и несут по беспредельно, гнетуще черным коридорам; Арика слышит, как хрустит под их ботинками гравий, пока она сама просто наблюдает за проносящейся мимо землей, и ее ноги волочатся позади них, цепляясь за пол кончиками пальцев.
– Ааааааааррррррррррррррриииииикккккаааааааааа…
Сьюзи.
На заднем плане.
Арика так вымотана. Она просто хочет спать. Она знает, что уже прозвонил будильник. Она должна готовиться к школе. Но не может заставить себя выбраться из постели. Она снова нажимает кнопку «Отложить».
Трое (четверо?) мужчин в летных костюмах втаскивают ее в комнату с креслом. Это одно из тех удобных зубоврачебных кресел, рядом с которым в лотке разложена целая масса стоматологических инструментов; это обнадеживает, ведь стоматологи – высококвалифицированные специалисты, которые точно знают, как правильно пользоваться этими приспособлениями, не причиняя пациенту боли…
Но все это только сон. Я все еще сплю.
… и удерживают ее большими фиксаторами. Фиксаторами, от которых она не может освободиться. Ее увезли под землю. Когда она потеряла сознание от удара пули, ее схватили вместе со Сьюзи, которую она должна была…
– Сьюзи?
…защищать, и отвезли на авиабазу Бруксбурга…
Я все еще сплю. Откуда я все это знаю? Мои глаза до сих пор закрыты.
В страшном сне люди держат ее, пока в комнату входит стоматолог. Несмотря на силу, в двести пятьдесят шесть раз превосходящую возможности обычного человека, она не может освободиться, не может сделать ничего, кроме как смотреть прямо перед собой на огромное, завывающее сверло, которое постепенно приближается к ее лицу и…
– Арика!
Привет.
Арика открывает глаза.
Сон оказался грубым отражением реальности. Ее держат четверо военных пилотов, одетых в большие синии летные костюмы – точно такие же, какой носит она сама. По одному на каждую конечность. Один из них нацелил на тыльную сторону ее руки шприц с алмазной иглой. Она знает, что это алмазная игла, так как это единственный материал, который, как им удалось выяснить, может пробиться сквозь ее кожу. На Джейсоне не сработает даже это.
Одновременно она находится снаружи. Средь бела дня. До этого места Арику успели донести, пока она была без сознания. Сьюзи находится по другую сторону дороги, и прямо сейчас ее тоже пытаются похитить. Этот тип по имени Моксон ведет ее по улице.
Я только что уместила полноценный ночной сон примерно в шестьдесят секунд реального времени. Я и не знала, что так могу.
Арика снова сосредотачивается на текущей ситуации. Ее держат четверо человек, и один из них собирается ввести ей какой-то препарат. Она рывком освобождает левую руку, хватает медленно приближающийся к ней шприц и разбивает его вдребезги.
На нем, как и на остальных трех, надет большой темно-синий шлем с защитными очками – в точности такой же, как и брошенный Арикой в квартире Куанов. Лицо полностью закрыто. Следить за его мимикой она не может. Сквозь оранжевые зеркальные линзы она не видит даже его глаз. Но он все равно выглядит не так, как надо. В восприятии шестого чувства Арики все четверо удерживающих ее мужчин кажутся деформированными. Они выглядят вывернутыми наизнанку. Будто оптические иллюзии.
Моксон обхватывает Сьюзи рукой и пригибает ее голову к земле, как если бы они пытались сбежать из-под ударов пуль. Где-то вдалеке подъезжают несколько джипов. Скоро оно будут здесь. Они не могли подогнать транспорт, не подняв шума, не выдав себя. Поэтому они выслали вперед несколько пеших солдат. Моксона и эту четверку.
Мужчина, чей шприц она только что раздавила, отвешивает ей пощечину. Арика морщится. Но ведь она до сих пор находится в ускоренном времени. Почему он тогда двигался так быстро? Эти люди пользуются силой Стихий.
Они и есть Стихии.
ДЕРЬМО.
В ответ она бьет его кулаком. Она изгибается прямо в воздухе, рывком освобождая ноги и правую руку. Крутанувшись, Арика занимает вертикальное положение и бьет по первому же подвернувшемуся носу, затем отскакивает в противоположном направлении, чтобы пихнуть третьего мужчину локтем в лицо. Наконец, четвертый хватает ее за шиворот и резким движением лишает равновесия.
– Уууббеееййтттее еееёёё! – кричит кто-то впереди. Моксон.
Умеют ли они летать?
Оперевшись на одну ступню, Арика подбрасывает себя вверх; четвертый пилот, цепляясь за нее, летит следом. Оказавшись на уровне крыши, она бегло осматривается по сторонам. Он держит что-то в свободной руке. Нечто вроде лески с насаженными на нее кусочками теста в форме осьминогов – большой прозрачный пластиковый пакет, заполненный булочками для хот-догов. На самом же деле леска — это не что иное, как скрученные друг с другом черный и красный провода, а в кусочке теста на дальнем конце лески виднеется какая-то металлическая деталь. Противник держит один край обертки в зубах. Он сдирает упаковку. Движение быстрое и отработанное. Арика мысленно сравнивает его с солдатом, который зубами выдергивает чеку из гранаты.
В ее голове молнией проносятся слова «пластичная взрывчатка».
Она принимается размахивать руками, пытаясь вырваться из его хватки. Он отпускает Арику, но даже убрав обе руки, остается рядом, что дает ответ на ее предыдущий вопрос: да. Он умеет летать. Разорвав пакет, он поднимает руку и взмахивает леской со взрывчаткой на манер хлыста. Арика уклоняется, и поначалу он как будто промахивается, а леска пролетает над ее правым плечом. Но затем кабель касается ее ключицы, перехлестывает за спину, и Арика чувствует, как грузики друг за другом врезаются в ее тело. Они приклеиваются к месту удара. Липкие бомбы. Мужчина отталкивается и, пикируя, отступает назад, разматывая катушку с кабелем, которую он держит в правой руке. В его левой руке зажата какая-то штуковина с кнопкой. Детонатор.
В течение доли секунды Арика пытается избавиться от бомб, но они намертво приклеились к ее спине. И тогда она входит в пике, направляясь к противнику. Она могла бы разорвать кабель, но эта мысль не приходит ей в голову. Догнав мужчину, она успевает зарядить кулаком ему в лицо, но ей не хватает времени, чтобы помешать ему нажать на кнопку.
На этот раз она остается в сознании. Арика чувствует, как череда взрывов врезается ей в спину на манер пушечных ядер, с интервалом в несколько миллисекунд. Бум-бум-бум-бум-бум. У нее нет времени думать о том, повредили ли взрывы ее позвоночник. Взрывы заставляют ее бешено крутиться на месте, и Арике просто некогда размышлять ни о сломанных костях, ни об асфальте, в который она вот-вот врежется плечом, ни о мужчине, которого она только что лишила головы – на ее руках до сих пор осталась его кровь с обрывками кожи и капюшона.
Кто-то успевает перехватить ее до того, как она столкнется с землей. Cнайпер. Она знает это, потому у него есть особая винтовка, которая стреляет в четыре раза быстрее скорости звука. Пулями, приближение которых нельзя услышать. Пулями, от которых девушка вроде нее не успеет уклониться. Он обрушивается на Арику снизу, перекидывает ее через плечо и хватает за лодыжку. Теперь она висит прямо перед ним, и винтовка в другой руке снайпера прижата к его плечу, целясь вниз, аккурат в челюсть Арики. (Не то чтобы слова «верх» и «низ» имели какой-то смысл, учитывая безумные пируэты, которые исполняет линия горизонта.) В этом его ошибка. Теперь они сцеплены – неподвижны относительно друг друга. Вращение больше не сбивает Арику с толку. Она успевает собраться с мыслями за долю секунды до того, как снайпер делает выстрел. Ей как раз хватает времени, чтобы закрыть дуло рукой. ПАХ. Пуля вырывает кусок кожи между указательным и средним пальцами и рикошетом отскакивает от ее века. Взвыв от боли, он хватает второй рукой ствол винтовки, вырывает ее из рук снайпера, разворачивается на триста шестьдесят градусов (освобождая свою ногу) и прицеливается, чтобы треснуть его оружием по голове. Он замечает приближение винтовки задолго до удара и блокирует ее внешней стороной правого предплечья.
Он движется медленнее, чем она. Вся четверка уступает ей в скорости. Но она в двести пятьдесят шесть раз сильнее пятнадцатилетней девочки. А они неизвестно во сколько раз сильнее крепкого, тренированного солдата ВВС. К тому же Арика ранена. И ее никогда не учили драться.
Оружие против Стихий все-таки существует, – думает Арика Макклюр. – Это суперсолдаты. Им удалось овладеть этой силой. Теперь они могут создавать суперсолдат.
Они пытаются меня убить.
Арика набрасывается на снайпера сзади и обрушивает на его шею рубящий удар. Он изгибается вместе с ней и снова блокирует атаку. Дав ему пинка, она отступает на метр, прижимает винтовку к правому плечу и, надеясь, что в ней еще остались заряды, нажимает на спусковой крючок. Снайпер реагирует слишком медленно. Пуля попадает ему в левое легкое. Кровь фонтаном вырывается из дыры в костюме и начинает падать вбок.
Вбок. Арика перестала понимать, где находится горизонт. Они снизились, оказавшись примерно в метре от дороги, и летят с огромной скоростью; со стороны кажется, что они сражаются, свисая вверх ногами с днища разгоняющегося грузовика. Мертвый снайпер приземляется плечом на асфальт и катится, разбрызгивая кровь по грубому подобию циклоидальной дуги. Крепче сжав винтовку, Арика поворачивается, стабилизирует себя в воздухе и зависает чуть выше земли, будто паря на невидимом ховерборде.
Боль охватила все тело. Арика чувствует себя вымотанной. Раньше такого с ней случалось. По крайней мере, с момента Рождения.
Далеко впереди, у конца дороги она видит Моксона, Сьюзи и два джипа. Сьюзи. Она хватается за винтовку здоровой рукой и начинает ускоряться, двигаясь в их сторону.
Остались еще двое, – вспоминает она, но на этот раз удача не на ее стороне: она не оглядывается и не видит, как по фасаду ближайшего к ней дома проносится летящая в ее сторону тень. Все, что она чувствует – это удар. Машина весит две тонны и впечатывается в нее со скоростью самое большее триста двадцать километров в час; передний бампер повернут на девяносто градусов, параллельно ее телу, и одновременно ударяет ее по голове, плечу, спине и ногам. Под весом автомобиля Арика врезается в дорогу и, потеряв равновесие, недоуменно падает в груду разлетающихся во все стороны обломков; прокатившись по земле, она останавливается посреди белой линии, примерно в квартале от того места, где Моксон держит на прицеле Сьюзи.
Арика долго лежит, пытаясь оценить ситуацию. Она считает травмы, которые успела получить в бою: продырявленная кисть, синяк на веке, болезненное растяжение связок, существование которых стало для нее полнейшим сюрпризом, кости плеча, трущиеся друг о друга не так, как это должно быть у здорового человека, и рана на лбу, кровь из которой струйкой тянется поперек глаза и каплями стекает с кончика носа на асфальт. Она хочет спать. Хочет снова уснуть и прийти в себя уже в больнице, когда ей станет лучше; на мгновение она позволяет себе закрыть глаза. Но крошечная часть ее мозга буквально вопит: «Теперь ты уязвима. Ты уязвима, а эти люди пытаются тебя убить. БУДЬ ГОТОВА. И НЕ ДУМАЙ ОБ ЭТОМ».
Сквозь дрожь Арике удается на несколько сантиметров оторвать голову от земли и подсунуть под себя локоть. Под рукой оказывается плоский металлический осколок. Достаточно большой и зазубренный, чтобы отрубить им голову.
Оставшиеся двое нападают спереди, обходя ее с боков. Она не видит самих противников, лишь ощущает приближение их фигур – фигур, которых в этом мире не должно существовать, и от одного вида которых ее начинает мутить.
Не думай об этом, – звучит в ее голове чей-то маленький, но уверенный голос. Она поднимается на одно колено, наклоняется вперед, как бы пытаясь удержать равновесие при попытке встать во весь рост, хватает осколок и с криком описывает им в воздухе восьмерку. Первым, горизонтальным, движением она рассекает глаза мужчине слева, затем, описав петлю, металл движется вверх, пробивая грудную клетку и ключицу – вибрация, с которой клинок небрежно разрывает кости и органы, едва не выбивает его из руки Арики. Добравшись до мужчины справа, она успевает поудобнее взяться за свое орудие и – на этот раз аккуратнее – рывком к себе пробивает им глотку и пятый шейный позвонок.
Шшрввк. Шшшарррррк.
Арика роняет импровизированный клинок и закрывает глаза, пока обе ее жертвы не испускают дух.
– Ооссттааннооввииссь, ииллии яа ееёо ууббьюу, – ревет стоящий в конце дороги Моксон. Его слова, разумеется, оцифрованы. Невозможно отдавать словесные команды людям, которые слушают в сотни раз быстрее, чем ты говоришь. У него есть коробочка, которая записывает то, что он говорит, а затем воспроизводит его речь на большой скорости. И «остановись, или я ее убью» – единственное, что он успел записать за прошедшие с начала битвы… сколько? Секунд пять?
Сьюзи Куан видела большую часть случившегося своими глазами. Но осознать увиденного не смогла. В сознании запечатлелись лишь смутные образы темно-синих пятен, мечущихся на границах ее поля зрения и жуткий шум, вызванный взрывом бомбы, парой выстрелов, несколькими тяжелыми ударами кулака о чьи-то кости и звуком разбившегося от удара о спину Арики Линкольн Континентал1. Она видит трупы, которые, кувыркаясь, разлетаются в разные стороны. Видит взрыв кровавых брызг, последовавший за тем, как Арика приходит в себя после столкновения с машиной. Проходит еще несколько секунд, прежде чем Сьюзи, наконец, понимает, что Арика вышла из битвы победителем.
Моксон даже не пытался поспеть за ходом битвы. О происходящем он может судить по одним лишь звукам; бой был спланирован им лично. Тот факт, что дело дошло до выстрелов, – плохой знак; это означает, что взрывчатка не сработала. Столкновение с автомобилем – тоже не лучший исход, так как указывает на провал со стороны снайпера. А две мокрых смерти напоследок означают, что убить Арику, несмотря на все расчеты, не смогла даже машина.
Не следит за боем он и по другой причине – у него просто нет свободного времени, так как Моксон занят подготовкой запасного плана. Воспользовавшись тем, что Сьюзи отвлечена боем, она располагает ее перед собой – лицом вперед, руки подняты – и приставляет к ее затылку пистолет, спрятав ствол под волосами, так чтобы Арика не смогла его увидеть. Одновременно он успевает записать свое второе сообщение и, нажав кнопку, транслирует его на большой громкости. Чтобы донести свою мысль, он жмет на кнопку несколько раз; после четвертой попытки Моксон, наконец, уверен в том, что Арика замедлилась до обычной скорости, чтобы поговорить с ним лично.
Он машет джипам, чтобы те остановились, не доезжая до него. Из машин выходит люди с пулеметами и, заняв оборонительную позицию, направляют их на Арику, которая стоит над двумя пузырящимися трупами; нижняя часть ее костюма целиком покрыта брызгами крови.
– Сделаешь еще шаг вперед, и, клянусь Богом, она умрет, – кричит Моксон, в этот раз собственным голосом. – Это обычный девятимиллиметровый пистолет Beretta M9. Он не похож на ту снайперскую винтовку. Выпущенные им пули ты запросто поймаешь, и у тебя даже пульс не подскочит. Но ты ни за что не успеешь добраться до меня прежде, чем пуля угодит ей в голову. Он располагает руку так, чтобы скрыть палец на спусковом крючке.
Сьюзи слышит слова Моксона и пытается в меру своих возможностей сохранять неподвижность.
– Отпусти ее, – кричит Арика, тоже не двигаясь с места.
– Я хочу ее отпустить, – отвечает Моксон. – Правда хочу. Меньше всего мне бы хотелось устраивать еще большее кровопролитие, в котором пострадают невинные люди! Ведь в этом сам смысл понятия Обороны. Защищать невинных людей от тех, кто может причинить им вред. Сейчас на твоем счету ровно двести двадцать две жизни, Макклюр! А ведь тебе еще даже нет восемнадцати! Недюжинный успех! Откуда ты родом?
– Вы пытались меня убить! Вашей единственной целью было найти способ меня прикончить!
– Мы пытались помешать тебе убить еще больше людей! – кричит Моксон. – Пытались удержать тебя от вреда, который ты могла причинить самой себе, ранив кого-то из своих близких. Ты понимаешь, что случится, если ты позволишь этой информации просочиться наружу? Знаешь, сколько гражданских погибло бы сегодня, если бы мы не эвакуировали весь район и не обеспечили твое сдерживание? Нам нужно изучить это…
– Ты лжешь!
Моксон продолжает говорить. – Сколько еще это будет продолжаться? Новый сверхчеловек каждый год, пока не погибнут все люди на планете? Ты хочешь помогать людям. Хочешь быть на стороне добра. Если позволишь нам тебя изучить, мы сможем раскрыть твой потенциал. Мы сможем обучить тебя и ввести в дело. Сможем спасать жизни.
– Тогда опусти пистолет.
– Не могу, – отвечает Моксон. – Ты знаешь, что не могу. Тебе придется остаться там, где ты стоишь. И мы со всем этим разберемся.
Арика размышляет. Она пристально разглядывает Моксона. При первой встрече он казался неплохим парнем. Он ниже ее (хотя она едва ли касалась ногами земли), поэтому Арика никогда не воспринимала его как угрозу лично для себя и считала, что он действует из лучших побуждений. То же самое можно было сказать и почти про всех остальных людей на авиабазе. Некоторые раздражали сильнее прочих, но все они так или иначе производили доброжелательное впечатление. На деле же они ее просто боялись. Боялись ее и Джейсона. Все дело в Стихиях, – рассуждает она. – Они хотели заполучить силу Стихий. Сейчас она у них есть. Теперь им нужна способность убивать других Стихий. И она у них будет, если только им удастся стать чуть быстрее. Они смогут штамповать целые армии суперсолдат.
Она переключает внимание на Сьюзи; ее волосы, после того, как Моксон насильно протащил ее по улице, находятся в полнейшем раздрае, в глазах застыли слезы, а сама она старается унять дрожь, неподвижно стоя со связанными над головой руками. Арика тратит немало времени, чтобы придумать, как ее спасти. Ни одного надежного варианта ей в голову не приходит. Если быть точнее, она могла бы преодолеть разделяющее их расстояние за десятую доли секунды – а может быть, и быстрее, – но насколько хороши реакции Моксона? К тому же он смотрит прямо на нее, дожидаясь ровно этого движения. И продолжает разглагольствовать, чесать языком, тянуть время. Она могла бы метнуть в него металлический обломок, но черта с два ей хватит для этого меткости. Тем более, когда на пути стоит Сьюзи.
Тянуть время…
Услышав надвигающийся рев, Моксон сдерживает инстинктивное желание спрятаться в укрытие – просто на тот случай, если Макклюр раскусит его план. Он продолжает заговаривать ей зубы до самого удара, отвлекая ее внимание и вынуждая слушать и говорить с человеческой скоростью.
Есть и более крупные ракеты, но в этом случае пришлось пожертвовать размером ради маневренности; к тому же большую часть ее внутреннего пространства занимает самый быстрый из известных человечеству процессор системы наведения. Мощности взрыва, впрочем, хватает, чтобы выбить окна в радиусе трех кварталов. Моксон и Сьюзи отброшены ударной волной и больно ударяются о землю. Он катится в сторону джипа и на ходу разбивает голову о бампер. В ушах звенит. Внутренности трясутся под ударами звуковой волны.
Когда Моксону удается прийти в себя и снова обнаружить Сьюзи Куан, Арика уже там и парит прямо над ним; ее кулаки сжаты, глаза горят, волосы и часть лица с одной стороны почернели. Каким-то образом в его руке снова оказался пистолет. От безысходности он направляет оружие на Арику и нажимает на спусковой крючок, пока не разряжает в нее весь запас пуль. Она просто стоит, позволяя ему стрелять, и друг за другом хватает пули одной рукой. Они оба знают, что на серьезную попытку убийства это не тянет. Жест неповиновения, не более того.
Она выкрикивает ему ультиматум. Но он его не слышит. Даже если забыть о выстрелах и невероятных раскатах грома от пойманных пуль, его слух вряд ли успел отправиться от взрыва. После этого она разворачивается, поднимает в воздух Сьюзи Куан и уносит ее прочь.
Не в состоянии думать о чем-либо другом, Арика снова летит в пустыню, неся Сьюзи на руках. Она успевает преодолеть несколько миль, прежде чем скачок адреналина начинает угасать, и боль в плече быстро набирает такую силу, что она уже не может как следует держать Сьюзи. Она опускает свою спутницу на равнину и делает пару тяжелых шагов; отказавшись от ее помощи, она крепко сжимает сустав и морщится, пытаясь его размять. А затем ее нервы, наконец, не выдерживают, и Арика начинает плакать.