– Как по мне, лучше и не бывает, – объявил Матис, откладывая мозаику в сторону и протирая глаза. – На нам надо принять в расчет одно небольшое осложнение.
– А именно? – спросила Сагреда.
– Словарь Пейяма был откалиброван относительно солнечного света, – ответил он. – Когда цвета расположены на белом фоне, мы воспринимаем их правильно при любом освещении, но это всего лишь результат компенсации со стороны нашей зрительной системы. Сами графические процессоры моделируют не наше восприятия, а физические законы оптики; цвет пикселей, которые они выдадут, зависит от источника света.
О том, что им придется иметь дело с дополнительными трудностями, Сагреда узнала в тот самый момент, когда Матис объявился у нее на квартире в своем новообретенном, светочувствительном состоянии, однако поиски кобальтовой сини поглотили ее настолько, что проблема едва не вылетела из головы. – Хорошо, значит утром нам придется осветить мозаику при помощи зеркала, чтобы солнечный свет не сжег тебя дотла.
– Звучит неплохо. – Бросив взгляд на стол, Матис указал на набор деревянных реек рядом с промокательной бумагой. – Вижу, ты уже подготовила детали для триггера. Так что можем приступать к делу.
– Само собой.
Они работали вместе, и по большей части молча. Их паре так много раз приходилось повторять одну и ту же процедуру, что новая задача, потребовавшая пропустить солнечный свет через щелку в занавеске, а затем при помощи капитанского бритвенного зеркала направить его на собранную мозаику, казалась чем-то вроде приятной смены обстановки, которая не даст им расслабиться на фоне рутины. Но для Сагреды самым сложным было перестать беспокоиться о Люси.
Матис разместил отвес на главной направляющей нити, протянутой через всю комнату от крепления на стене до самодельного мольберта, игравшего роль подставки для мозаики, после чего отметил на полу обзорные точки, предназначенные для себя и Сагреды. – Насколько я понимаю, высоту глаз Люси ты не знаешь?
– Мне стоило снять мерки, пока она спала.
– Уже почти полночь, – заметил Матис. – Ты правда веришь, что она вернется?
– Она обязана.
– Может быть до нее дошли слухи, что Перси и Мэри стали исключением из кодекса вампирских убийц, – предположил Матис. – В таком случае спектакль может продолжаться, и никому не придется исчезать: Шелли получат возможность отомстить своим обидчикам, а Люси уже не будет им помехой – она всего лишь разнесет эту новость по городу, и все жители «Полуночи» узнают, насколько сложно их убить. Кол в сердце – да пожалуйста! Они как тот парень с дурацкой прической из «Старикам тут не место».
– Мои этого фильма не смотрели, – рассеянно ответила Сагреда. – Подойдя к окну, она взглянула на протянувшуюся под ним улицу. Люси стояла рядом с домом, снаружи набегали волны тумана.
Она жестом предложила Матису подойти и взглянуть самому.
– Ну ладно, – сказал он. – Мне спуститься и попробовать ее уговорить? Может быть, если я стану напевать «Считай себя»1, этого хватит, чтобы она согласилась составить нам компанию. Танцевальный номер у меня вряд ли получится.
– Я сама схожу.
– Только не в одиночку, не в такой час.
Они вышли вместе.
Люси, должно быть, так и не решила, стоит ли отправиться в путешествие вместе с Сагредой и Матисом, но когда они приблизились, убегать не стала. – Что ты узнала? – спросила Сагреда.
– Сегодня ночью остальные кровопийцы собираются провести церемонию, чтобы вернуть к жизни убитую вами пару. Там будут все знаменитые чародеи: Ди, Кроули, Тесла, Твен.
– Твен? – испуганно переспросила Сагреда.
– Я так и знал! – торжествующе воскликнул Матис. – СлизьНет еще ни разу не сталкивался с правилом, которое не был бы готов нарушить.
– Значит, тебе, скорее всего, ничего не грозит, – сказала Люси Сагреда. – Но ты все равно можешь отправиться с нами, если захочешь.
– Я не могу бросить своих друзей, – ответила Люси. – Кто станет за ними приглядывать, если я исчезну?
– Хотя бы побудь с нами до утра, – предложила Сагреда. – В такую ночь оставаться на улице не стоит. – Туман был настолько густым, что она едва видела Матиса, который в нетерпении прохаживался позади Люси.
Люси колебалась. Она не торопилась возвращаться к ним с новостями, неважно хорошими или дурными, и на то была вполне очевидная причина: она боялась, что может поддаться искушению и просто сбежать от тягот «Полуночи» ради безумной мечты капитана. Настоящему карманнику девятнадцатого века слова Сагреды показались бы полной чепухой, но в случае Люси им все же удалось пробиться сквозь барьер стокгольмского синдрома и вытрясти из щели на дне ее разума пару замшелых воспоминаний о двадцать первом веке.
– Вот так и умирают предатели! – прошептал мужской голос.
Подняв глаза, Сагреда увидела густую алую дымку, заполнявшую туман в том месте, где стоял Матис. В воздухе петляли размытые очертания клинков, рассекавших то, что осталось от его тела.
Вскрикнув от ужаса, она притянула к себе Люси, чтобы убрать ее подальше от этой бойни. Но затем Сагреда просто застыла на месте: она должна была что-то сделать, должна была придумать, как его спасти. Она завороженно наблюдала за танцующими клинками, будто могла обратить их движение вспять, вложив в свой взгляд достаточно сил.
– Он погиб! – закричала Люси, потянув Сагреду за руку и попытавшись высвободиться из ее хватки. Сагреда выпала из транса и отпустила девочку, а затем, секунду спустя, развернулась и помчалась следом – так быстро, что ей стало казаться, будто земля накренилась и она несется под уклон и, попытавшись остановиться, просто полетит вниз кувырком.
Следя взглядом за Люси, которая то исчезала среди подсвеченных газовыми фонарями клубов тумана, то появлялась вновь, Сагреда недоумевала, с какой стати решила спасаться бегством. Ей следовало остаться и умереть рядом с Матисом. Только так они могли обрести мир. Иного пути к свободе у них не было.
Бледная фигура Люси растворилась в темноте. Грудь капитана будто начало сжимать каким-то орудием пытки, но Сагреда, мокрая от пота и сконденсировавшей влаги, продолжала бежать, ожидая, что ватага наемных убийц вот-вот обрушится на нее с высоты и утащит в небо, откуда она, наконец-то, прольется на землю дождем кровавых брызг вперемешку с ошметками хрящей, и все будет кончено.
Посреди теней появился мальчик, который жестом велел Сагреде следовать за ним. Это был Сэм. Когда мальчик свернул с улицы, они, промчавшись по переулку, спустились по лестнице в черный как смоль подвал. Сагреда услышала стук закрывшейся двери.
Кто-то зажег лампу. В этом месте она встречалась с Люси, чтобы спланировать их налет на особняк; сейчас здесь кроме них находилось еще с полдюжины детей.
Сагреда села на голый деревянный пол и закрыла лицо руками.
– Ради наших поисков они в лепешку разбиваться не станут, – сказала ей Люси. – Ваш друг был одним из них – вот почему они решили наказать его в назидание всем остальным.
– Это же бред собачий, неужели ты этого не понимаешь? – спросила, не поднимая глаз, Сагреда. – Если и есть два племени, члены которых поклялись друг другу в верности, то в одном из них клиенты, а в другом – все мы, неважно, с клыками или без. Мы должны убивать их без всякой пощады, при любой возможности, пока они не возненавидят эту игру до такой степени, что, наконец, оставят нас в покое и займутся боулингом.
Люси промолчала. Сагреда прижала основания ладоней к своим глазам. Она не знала, как горевать о Матисе; ледяная заноза в сердце, доставшаяся от личностей-основателей, нашептывала ей, что он всегда был не более, чем цифровой мешаниной, составленной из грубых аппроксимаций людей, которых уже давно не было в живых. Как и она сама. Чем раньше она найдет способ стереть свое существование, тем лучше.
И она знала, как этого добиться. Это будет быстро, безболезненно, легко и необратимо. Ей нужно было просто изменить мозаику так, чтобы та отсоединила ее от мира «Полуночи», не помещая во входную очередь очередного мира. Ее разум перестанет исполняться, и в течение нескольких миллисекунд встроенный в СлизьНет сборщик мусора освободит занимаемую ею память, чтобы впоследствии найти ей более полезное применение.
Сагреда убрала руки от лица и вытерла слезы тыльной стороной ладони. – Спасибо тебе за помощь, но сейчас мне пора идти. – Сунув руку в карман, она вытащила все монеты, которые были у нее при себе и выложила их на пол. Затем она встала и направилась к двери.
– Побудьте здесь, пока не взойдет Солнце, капитан, – сказала Люси. – Вы можете подождать до утра – причин для спешки больше нет.
Сагреда остановилась, как вкопанная, и Люси – ведя капитана, как послушное, но неуклюжее животное, – проводила ее к лежавшему в углу матрасу.