– Я не хочу! – неистово заявила Эмма.
– Знаю, – ответил Сэм. – Но что, если для начала ты попробуешь принимать его в течение недели? Просто чтобы понять, на что это похоже?
– Нет! – Эмма была готова расплакаться.
Сэм крутанул пузырек с таблетками на столе в попытке выяснить, удастся ли раскрутить его на манер волчка, но дребезжащие внутри таблетки дестабилизировали вращение. – Тогда поговори со мной, – сказал он. – Почему ты считаешь, что это плохо?
– Будет лучше, если все останется, как есть, – настаивала она. – Почему ты хочешь, чтобы я перестала плавать?
– Потому что именно это собираются сделать все остальные пловцы. Если ты не последуешь их примеру, то останешься в одиночестве.
– Только потому, что их тоже заставляют!
– Кого-то, возможно, и заставляют, – неохотно признал Сэм. – Но мы не можем поддерживать круглосуточную работу школ ради пары человек. И если тебе и без того непросто нагнать своих друзей, то отказавшись перестраиваться вместе с ними, ты еще больше усложнишь себе жизнь.
Эмма угрюмо разглядывала свою миску для хлопьев. На секунду Сэм даже пожалел, что не прислушался к коллегам, которые из лучших побуждений советовали ему перемолоть таблетки и просто подсыпать их дочери в еду.
Она не спала с трех часов ночи, но Сэм, ожесточив свое сердце, был категорически против того, чтобы Эмма завтракала раньше шести. Сегодня был День перестройки, когда все задатчики ритма требовалось синхронизировать друг с другом. В итоге он решил пойти на компромисс; сейчас часы показывали половину шестого, и небо уже начинало светлеть. Лора обычно завтракала в шесть даже воскресным утром, и Сэм надеялся, что когда она придет, со скандалом уже будет покончено.
Он встал из-за стола, выключил свет и полностью распахнул кухонные ставни, впуская в комнату свет восходящего Солнца.
– Помнишь, как мы жили до того, как это началось? Ты всегда вставала вместе с птицами. – Он замолчал, дав ей возможность услышать доносящееся с деревьев пение. – Представь, что в этот час ты улыбаешься, светишься и полна сил, как никто другой. Неужели это было настолько ужасно? Неужели ты не была тогда счастлива? Только честно?
Эмма ничего не ответила, но уже через мгновение взяла таблетку со стола и проглотила ее, запив апельсиновым соком.
Он услышал, как открылась дверь в спальню; Лора едва слышно зашагала по залу. – Погодите есть! – умоляюще воскликнула она. – Я хочу приготовить блины!
Эмма бросила взгляд на хлопья, уже промокшие от молока. – Все в порядке, можешь взять и то, и то, – прошептал, наклонившись к ней, Сэм. – Просто доешь их, пока мама принимает душ.