Компьютер Фатимы подал сигнал, и на экране появился график последних данных из Чили – временной ряд, описывающий угловые расстояния между новыми звездами и центром аномалии. – На вид рост близок к линейному, – задумчиво произнесла она. – Примерно две трети угловой минуты в час. – Впрочем, в достаточно малом временном интервале линейным выглядел практически любой процесс.
– Так эта червоточина стоит на месте и просто разрастается? – как бы рассуждая вслух, произнесла Габриэлла. – Или движется в нашу сторону, не меняя размера?
– Я никогда не верила в червоточины, – призналась Фатима. – Берешь две кротовины, которые движутся относительно друг друга, и получаешь машину времени. А в машины времени я точно не верю.
– Может быть, вы поверите в одну червоточину за раз? – невозмутимо заметила Габриэлла.
– Есть построения, при помощи которых машину времени можно теоретически сделать даже из одной кротовины, – припомнила Фатима. – Но… не суть. Давай придерживаться фактов.
Она выглянула из окна своего кабинета; солнечный свет, заливавший кампус этим поздним утром, действовал на нервы, вызывая ощущение джет-лага. К тому моменту, когда наблюдения перехватила Серро-Тололо1, и на них обрушился поток новых данных, ни ей, ни Габриэлле так и не удалось поспать. В какой-то момент им все-таки придется выработать график, который даст им возможность отдыхать по очереди.
– Допустим, что этот объект…, чем бы он ни был…, обладает фиксированной геометрией и просто движется в нашу сторону, – нерешительно предположила Габриэлла.
– Тогда возьми и проверь, – сказала ей Фатима.
Габриэлла произвела необходимые выкладки. Если бы увиденные ими изменения объяснялись одним лишь движением объекта, то в телескоп его было бы видно еще за несколько месяцев до открытия Фарли – но автоматическая широкоугольная съемка, произведенная тремя неделями ранее, не засекла никаких аномалий. К еще более абсурдным результатам приводила экстраполяция модели в будущее, из которой следовало, что неопознанный объект должен был достичь Земли примерно за восемнадцать часов; этот апокалиптический прогноз моментально утратил свою силу, стоило Фатиме осознать, что восемнадцать часов с нулевой точки уже минули… и какой бы из последующих моментов они не выбрали в качестве опорной точки для совмещения модели Габриэллы с данными наблюдений, модель бы просто предсказала столкновения спустя равный промежуток времени.
– Обожаю, когда математика тычет мне в лицо моими же допущениями, – с сожалением пошутила Габриэлла.
– А если мы предположим, что этот объект разрастается из неподвижного центра? – предложила Фатима.
На этот раз выводы оказались не столь однозначными. Если аномалия представляла собой сферу, расширяющуюся с постоянной скоростью, то одновременно определить расстояние до аномалии и ее скорость, опираясь лишь на наблюдаемую быстроту изменения углового размера, было нельзя. Имеющиеся данные позволяли лишь рассчитать расстояние по известной скорости и наоборот. Но если дистанция до аномалии имела хоть сколько-нибудь астрономические масштабы, то граница сферы должна была двигаться с релятивистской скоростью: при скромных двадцати световых годах она бы достигала 99,9% скорости света.
Зазвонил телефон Фатимы. Дэниел из пресс-службы снова начал упрашивать ее набросать заявление, которое бы закрепило права университета на это открытие века.
– Мы ведь даже не знаем, что это такое! – возразила она. – Если начнем выдавать непродуманные теории, то просто выставим себя на посмешище.
– Новость уже во всех соцсетях, – предупредил ее Дэниел. – Примерно через час, когда она дойдет до информационных агентств, права на весь этот сюжет достанутся тому, кто первым объяснит с экрана, где находится эта червоточина и как именно она себя ведет.
– «Права на сюжет»? Это еще что?
– Именно к этому человеку все будут обращаться за окончательными ответами.
– Вы о тех окончательных ответов, которых, как я вам уже сказала, у меня нет?
Дэниел сменил тактику. – Вы произвели первые наблюдения. Кто же еще должен оказать публике честь и в точности растолковать ей, какого мнения придерживается современная наука?
– Первые наблюдения произвели Брайан Фарли и Габриэлла Чан.
– Мисс Чан сейчас с вами?
Фатима прижала телефон к груди и прошептала: «Ну что, хочешь получить свои тридцать секунд славы?»
Габриэлла настойчиво замотала головой.
– Извините, – ответила Фатима. – Она не спала всю ночь и теперь, похоже, слегла от гриппа.
– Пришлите мне хоть что-нибудь, – взмолился Дэниел.
– Хорошо, хорошо, – пообещала Фатима, стараясь его успокоить. Она повесила трубку. – Как только у меня появится хотя бы малейшее понимание того, что там происходит.