– Мы планируем запустить в космос ковчег, который сбережет нашу цивилизацию.
От этих слов у Фатимы замерло сердце, и тогда она твердо решила не обращать на них внимание, продолжая и дальше загружать посудомоечную машину, но тут ее позвал Салиф: «Ты должна это увидеть!»
Фатима неохотно направилась в гостиную. Судя по заголовку, приглашенным на интервью гостем был Джордж Флетчер, директор британского аналитического центра «Институт будущего».
– Вам не кажется, что подобная реакция отдает алармизмом? – спросил ведущий.
– Отнюдь. Грань продолжает расти, и каждый раз, когда у нас появлялась возможность выяснить, не находится ли она дальше одной из звезд, реальная дистанция всегда оказывалась меньше. Теперь мы можем с уверенностью сказать, что она находится от нас на расстоянии меньше пятидесяти световых лет, но эта величина постоянно сокращается. Риск, что Земля пострадает или же просто попадет в плен к какой-нибудь инопланетной сущности, остается неясным, но готовиться нам нужно к худшему.
– Но какой корабль можно построить за такой короткий срок? И куда именно вы его направите?
Флетчер угрюмо кивнул. – Ужасно осознавать, что мы оказались в таком положении, поскольку даже при максимальном вливании доступных нам ресурсов единственным вариантом остается запуск роботизированного корабля, на борту которого будет находиться цифровая библиотека и замороженный генетический материал. Чтобы обогнать Грань, мы запустим судно в направлении, которое даст нам максимальные шансы избежать столкновения; как только корабль достигнет этой цели, искать новый дом ему придется без посторонней помощи.
Ведущий слегка нахмурился, не выходя, однако же, за рамки профессионализма. – Этот план действительно существует? В нем участвует NASA или ESA? Или, может быть, китайское CNSA?
– На данный момент нас финансируют более десятка филантропов, каждый из которых обладает довольно-таки внушительным состоянием. Конечно, мы были бы рады помощи со стороны правительственных агентств, но если политики не хотят прислушиваться к голосу разума, мы готовы ограничиться сотрудничеством с коммерческими партнерами.
Фатима плюхнулась на диван. Неужели настоящая паника начнется именно так – с шайки наивных техномиллиардеров? А все, чьи гаметы не попали на борт спасательной шлюпки, ополчатся против несправедливого истребления их собственных генов? Среди груза, возможно, даже удастся припрятать пару замороженных мозгов, чтобы будущие потомки смогли воскресить своих благодетелей после планетарной катастрофы…, или же это окажется простыми слухами, которые лишь подольют масла в огонь, вынудив толпу сжечь все дотла.
– Выключи, – попросила она Салифа. Он нажал кнопку на пульте.
– Люди задают мне вопросы, – сказал он. – Коллеги, друзья. Некоторые из них действительно напуганы. Я пересказываю им твои объяснения, но они по-прежнему беспокоятся из-за того, что ты можешь ошибаться.
– Конечно могу, – ответила Фатима. – Но если Грань представляет для нас опасность и вот-вот врежется в Землю, то шансы вовремя соорудить нечто, что помогло бы нам от нее сбежать, практически нулевые. Даже если она не мчится к нам со скоростью света, Грань все равно движется или растет настолько быстро, что в плане побега никакой разницы нет. Если мы куда-то и полетим, то все вместе.
Она разрешила Салифу снова включить телевизор, но Грань никак не хотела оставить ее в покое. Религиозный лидер в одном из сельских городков Индии довел своих последователей до настоящего безумства, увидев в Грани признаки божественного знамения; в последовавших за этим стычках между повстанцами и полицией погибло девятнадцать человек.
Последние несколько раз, когда в мире случалось нечто подобное, Фатима убеждала себя, что дело вовсе не в этом – что, будь все иначе, те же самые фанатики бы просто нашли другой повод. Но уже сейчас Грань, отчетливо выделявшуюся на фоне ночного неба, видела половина планеты, а в будущем это зрелище станет только внушительнее. До тех пор, пока природа аномалии и ее значение для Земли оставалось предметом споров, было чересчур самонадеянным ожидать, что люди просто перестанут обращать на нее внимание и заживут прежней жизнью.
– Правда так или иначе себя проявит, – убедительно заявил Салиф.
– Ты прав, – согласилась она. – Вот только к тому моменту уже может быть слишком поздно.