По дороге к фермерскому дому Кэрол Фарли молчала. Она предложила довезти Салифа и Фатиму на своем грузовике, убедив гостей остановиться у нее вместо того, чтобы провести ночь в отеле.
– Это была прекрасная церемония, – сказал Салиф.
– Спасибо, – ответила Кэрол. Они обошлись без религиозных обрядов, но в городской ратуше собралось около сотни человек, пожелавших почтить память ушедшего из жизни друга.
Рядом с фотографией Брайана разметили плакат с кометой Фарли, который специально для этого случая подготовил кто-из его внуков. У Фатимы сложилось впечатление, что из двух сделанных им открытий родственники Брайана до сих пор придавали наибольшее значение именно комете – хотя объяснялось это, скорее всего, тем, что имя своего первооткрывателя носила только она. При всех заслугах Брайана никто бы не стал переименовывать в его честь весь Млечный Путь – пусть даже он и стал первым человеком, которому удалось взглянуть на нашу галактику со стороны.
Пока машина громыхала по усыпанной гравием дороге, небо уже начало темнеть. Фатима едва не отказалась от приглашения на похороны; переслав Фарли копию своей статьи, она обменялась с ним несколькими электронными письмами, но это едва ли делало их близкими друзьями. И все же просьба казалась искренней, а Фатиме не хотелось оскорблять вдову Брайана своим отказом. Крошечные эпизоды их жизней, которым было суждено просуществовать куда дольше своих обладателей, столкнулись и переплелись друг с другом, и хотя смысл этой истории оставался для Фатимы загадкой, прийти на церемонию, чтобы отдать дань уважения Брайану, следовало хотя бы из простой благодарности.
На подъезде к фермерскому дому Фатима услышала лай собак. В ответ Кэрол устроила им словесный нагоняй, но своим гостям сказала лишь: «Не волнуйтесь, они просто лапочки». Фатима мысленно приготовилась к худшему, но когда она вышла из кабины, собаки просто прохаживались перед ней взад-вперед, сохраняя дистанцию.
Кэрол погасила фары, и фермерский дом вместе с окрестными строениями погрузился во тьму. Фатима отошла на несколько шагов от грузовика и взглянула в небо.
На юге вдоль линии горизонта раскинулась Галактика, слегка повернутая к Земле своей плоскостью. Фатима смогла разглядеть фрагмент одного из спиральных рукавов, но по мере восхода Млечного Пути изображение должно было стать четче. В северной части неба располагался более крупный эллипс, заполненный старыми звездами; один из его концов указывал на юг, где свету, идущему от дальней границы аномалии, требовалось больше времени, чтобы достичь Земли.
– Небо меня никогда особо не интересовало, – призналась Кэрол. Она указала на Млечный Путь. – Но это зрелище и правда впечатляет.
– Кажется, оно так близко, что можно дотронуться рукой, – добавила Фатима.
Когда они вошли дом, Кэрол показала Фатиме и Салифу их комнату. – Я пока не собираюсь ложиться, так что если вам что-то понадобится, просто попросите.
– Очень мило с вашей стороны, – поблагодарил ее Салиф.
– Я рада, что вы навестили нас вдвоем. – Кэрол уже собиралась уходить, но затем снова обернулась к гостям. – Я оставила на столе записку с паролем для Wi-Fi, на случай если он вам понадобится.
Когда она ушла, Салиф сел на кровать и ослабил галстук. Он взял со стола бумажку с паролем и протянул ее Фатиме. – Давай, я знаю, ты этого хочешь.
– Ну ты и злодей. – Но от пароля, однако же, не отказалась.
Она уже рассказала о поездке большинству друзей и коллег, так что в почте ее ожидало всего с полдюжины писем. Последнее было отправлено из парижского института INSU1.
Дважды прочитав письмо, она села на кровать рядом с Салифом. – Что бы ты подумал, если бы я устроилась на новую работу, во Франции?
Салиф нахмурился. – Хочешь сказать, что нам придется разговаривать с коллегами на нашем втором языке, взамен четвертого? И тратить в четыре раза меньше времени на полеты домой?
– Ты знаешь, что в Париже бывает еще холоднее, чем в Канберре?
Салиф пожал плечами. – Ты правда хочешь эту работу?
Фатима описала ему суть проекта. Его целью был сбор команды, отвечающей за проектирование и эксплуатацию нового спутника, специально предназначенного для изучения отступающих границ аномалии. Всякий раз, когда на пути Грани окажется источник гентгеновского или гамма-излучения, факт покрытия будет записываться – пополняя массивы данных о поведении аномалии в области самых высоких энергий.
– Либо я продолжу заниматься экзопланетами и попытаюсь улучшить методы наблюдения, чтобы их можно было и дальше картировать с учетом новых расстояний, либо сменю деятельность и потрачу последние двадцать лет своей карьеры на что-то другое.
Салиф обдумал оба варианта. – Млечный путь никуда не денется. Я надеюсь. А вот Грань – совсем другое дело.
– Вот и я о том же подумала, – ответила Фатима.
С оплакиванием старых небес и былых мечтаний было покончено. Но Фатима никогда бы не смирилась с необратимостью их изгнания – как не смирилась бы и с тем, что человечеству никогда не удастся преодолеть бездну, отделяющую его от далеких звезд.
– Если Эскалатор был рукотворным объектом, то рано или поздно мы создадим свой собственный, – сказала она. – Но если это было природное явление, оно, скорее всего, встречается не так уж редко; мы наверняка сможем найти и другие. Так или иначе, если однажды мы снова захотим совершить такой вояж – уже не случайно, а по собственной воле – нам стоит как следует изучить то, что нам доступно, пока аномалия не оказалась вне досягаемости.
Салиф улыбнулся ее смелым словам. – Это самая трудная задача, какую я только могу себе представить.
– Согласна, – сказала в ответ Фатима. – Но так уж вышло, что теперь мы здесь, и есть лишь один путь назад.
Спасибо большое за перевод. Классный рассказ.