Кейт нашла небольшой мотель, служащий которого с радостью принял от нее аванс наличными и за скромную доплату позволил ей заселиться, не показывая удостоверение личности. В комнате Кейт уселась на кровать и, пристально разглядывая рваный ковер, попыталась решить, кого она еще могла записать в свои соратники после того, как пришлось исключить Криса. Она составила список из двенадцати имен, но стоило всерьез задуматься о каждом из них, как ее уверенность стала слабеть. Дело было не в том, что кто-то из них отказал ей в верности и поддержке в прошлом – но когда Кейт представляла разговор, через который ей предстояло пройти, чтобы заручиться их помощью, сама мысль о том, что они согласятся ей помочь, казалась попросту абсурдной. Всякий раз, когда она разыгрывала этот сценарий у себя в голове, старая дружба, на которую она возлагала свои надежды, испарялась без следа, и встреча заканчивалась холодным взглядом собеседника.
Но еще больше друзей ей были нужны факты. А поскольку ни один эпидемиолог не стал бы бросать все свои дела, чтобы ей помочь, для начала нужно было собрать свидетельские показания у как можно большего числа людей, доказав, что симптомы, которые она обнаружила у членов своей семьи, встречались и среди других жителей города.
Не зная способа передачи инфекции, было сложно предсказать характер распространения болезни, но начать, очевидно, стоило с района, где располагался дом Натали. Выйдя из мотеля, Кейт отправилась туда пешком, стараясь избегать перекрестков, где по ее информации должны были находиться камеры.
Когда она прибыла на место, дом был по-прежнему оцеплен. Первым делом Кейт направилась к соседям справа, но их не оказалось дома; лишь пятая попытка, наконец-то, увенчалась успехом. В ответ на ее стук в дверях появился пожилой мужчина, который явно был недоволен тем, что его подняли с постели – но затем, пристыженный серьезностью ее вопроса, пригласил Кейт войти.
– Я знаю, что вы уже говорили с моими коллегами, – извиняющимся тоном объяснила Кейт, – но если вы что-то вспомнили с того раза, это может оказаться важным.
– Что например? – спросил мужчина. – Я ни разу не слышал, чтобы Натали и Роб ссорились друг с другом. Бывает, что дети шумят; знаете, как визжат взрослеющие девчонки? Но это были просто шалости. Они никогда не кричали так, будто над ними кто-то издевался.
– Помимо их семьи, вы замечали поблизости что-нибудь странное? – продолжила Кейт.
Он обдумал вопрос, но в ответ лишь покачал головой.
– Кто-нибудь вел себя необычно? Может, незнакомец, может, нет? Может быть, даже тот, кого вы хорошо знали?
Он провел пальцами по лбу, встревоженный явным намеком на то, что один из соседей, с которым он перебрасывался шутками через забор, мог насмерть заколоть собственную семью.
– Кто-нибудь вел себя в несвойственной манере? – продолжала допытываться Кейт.
– Нет, – твердо ответил он. Впрочем, серьезностью всей ситуации могла заставить его осторожничать. Используя убийства в качестве предлога для своих вопросов, Кейт было сложнее добиться честного ответа.
Так она продвигалась все дальше и дальше по улице, а затем повернула обратно, набросав по мере расширения поисков карту местности. Учитывая пропущенную встречу на Рома-стрит и уничтоженный телефон, Кейт предполагала, что номер ее полицейского значка уже был отозван, так что если хозяин дома открывал дверь с телефоном в руке, она приносила извинения и ретировалась, чтобы избежать неловкой ситуации, если ее решат проверить с помощью приложения TrueCop.
К началу вечера Кейт успела допросить тридцать семь человек. Она уже подумывала о том, чтобы сделать перерыв и раздобыть еды на ужин, когда перед ней вдруг открылась дверь и, прежде чем Кейт успела показать свой значок, стоящая на пороге женщина средних лет с тревогой спросила:
– Вы его нашли?
– Боюсь, что нет, – сымпровизировала Кейт. Кого бы ни имела в виду женщина, эти слова почти наверняка были правдой. – Но если вы не против, я бы хотела узнать кое-какие подробности.
– Конечно.
Показав удостоверение, Кейт проследовала за женщиной в дом. В гостиной она увидела семейные фотографии: мать, отец и сын-подросток.
– Вы дома одна? – спросила Кейт.
– Да, мой муж сейчас в городе. Он все еще ищет Роуэна. Аркадные автоматы, Макдоналдс…, у него нет денег, но мы не знаем, где еще он может проводить все время.
Кейт мельком взглянула на фотографию парня. Лицо выглядело знакомым; он был одним из пропавших, чьи дела она изучала перед тем, как переключиться на убийства в семье Граймс.
– До того, как Роуэн пропал, – спросила она, – вы замечали какие-то изменения в его поведении?
Женщина нахмурилась. – Да! Я уже говорила об этом другому офицеру!
Кейт виновато кивнула. – Знаю, повторяться досадно, но отчасти я здесь для того, чтобы попытаться взглянуть на ситуацию с нового ракурса и убедиться, что мы ничего не упустили.
– Ладно. – Женщина неловко шевельнулась в своем кресле. Кейт жалела, что не могла вспомнить ее имя, но на пропавших было заведено больше тридцати досье.
– Итак, вы можете рассказать в деталях, как именно изменился ваш сын?
– Он был так холоден с нами, – ответила женщина. – У Роуэна и раньше бывало дурное настроение – он мог чувствовать неловкость или злость, когда я говорила то, что тринадцатилетнему парню не хочется слышать от своей матери – но за день до того, как уйти, он будто лишился сердца.
– Хотите сказать, он проявлял намеренную жестокость? – уточнила Кейт.
– Нет. Он не пытался мне навредить из-за того, что я его разозлила; скорее, он вел себя так, будто ему до меня вообще нет дела.
Если Роуэн подцепил болезнь, от которой пострадала семья Натали, то как именно передавалась инфекция? Разговор с матерью подростка подтвердил, что он учился в той же школе, где преподавали Натали и ее муж, но не посещал ни одного из их уроков, а если бы вирус распространялся по воздуху, то едва бы затронул самого Роуэна, обойдя стороной большую часть остальных учеников.
– Вы говорили с семьями друзей Роуэна? – спросила Кейт.
– Конечно.
– И у кого-нибудь из их детей наблюдались изменения характера?
– Не то, чтобы кто-то в этом признался. – Женщина помедлила. – Я сомневаюсь, что мой сын принимал наркотики, но сейчас уже ни в чем не уверена. Так что если вы считаете, что этот вариант нельзя исключать и что он может иметь отношение к пропаже Роуэна, мне бы не хотелось, чтобы вы сбрасывали его со счетов только потому, что мои инстинкты говорят об обратном.
– Хорошо. – Кейт не хотелось вводить женщину в заблуждение, но ее собственная гипотеза едва бы принесла ей большее облегчение.
По дороге в мотель она купила небольшой планшет, в котором был только Wi-Fi, а затем, воспользовавшись интернет-соединением мотеля, загрузила фотографии пропавших людей, имена и изображения которых были доведены до сведения общественности. Среди них был и Роуэн да Сильва, и многие люди, которых Кейт припоминала по своему разбору отчетов. По крайней мере, там пока что не числилась она сама.
За последующие три дня, удаляясь от эпицентра по спирали, она обнаружила еще двенадцать семей, где без вести пропал кто-то из родных: сын, дочь, муж или жена. В четырех случаях люди исчезли без каких-либо видимых намеков, но в остальных их измученные близкие утверждали, что этому предшествовали изменения в поведении или характере, заставлявшие их почувствовать, будто отношения распались безо всякой на то причины. – Готова поклясться, что в то утро он взглянул на меня, будто я была смотрителем зоопарка, а он – животным в клетке, – сказала Кейт одна из женщин. – Может быть, он проснулся и решил, что наш брак был ошибкой, а спустя два дня, наконец-то, набрался смелости, чтобы уйти. Но либо он лучший в мире актер, либо был по-настоящему счастлив всего за два дня до этого.
На четвертый день, постучав пополудни в дверь очередного дома, Кейт встретилась с женщиной, которая говорила с напускной веселостью и все время отводила взгляд. В ее семье никто не пропал, а сама она не могла предложить никакой информации о подозрительной активности в своем районе; казалось, что она просто чувствует себя не в своей тарелке в присутствии Кейт. Либо эта женщина владела нарколабораторией, либо время самой Кейт уже было на исходе.
Она нашла кафе с Wi-Fi и провела быстрый поиск в интернете. Власти выражали обеспокоенность из-за пропавшего офицера полиции, сержанта-детектива Кэтрин Шахрипур (фото прилагается). Такое сообщение вряд ли бы пробилась в новостные ленты всех пользователей; по оценке Кейт ее бы увидели, наверное, процента два всех горожан. Но женщина, которую она напугала, наверняка должна была заявить о подобной встрече. И тогда продолжать обход домов в этом районе станет небезопасно.
Кейт была пока что не готова выйти из изоляции. Восемь семей с историями о внезапном отчуждении родных ничего не изменят; ведь изначально следователи списали это на самые обычные причины: подростковую тревожность, кризис среднего возраста, проблемы с наркотиками, супружескую неверность. Как минимум, ей нужно было привести кого-нибудь из заболевших лично, дополнив свою коллекцию слухов реальными людьми. Реза, может, и сумел уговорами выбраться из отделения скорой помощи, но если бы ей удалось привлечь внимание к воссоединению полудюжины таких раздробленных семей, это вполне могло положить начало настоящему расследованию и стать первым шагом на пути к лекарству.
Выйдя из кафе, она попыталась представить будущее, где все было, как прежде. Но ее мысли занимала лишь гротескная шарада Резы и выхолощенная оболочка ее сына, лежащего в кроватке наподобие дешевой пластмассовой куклы. Тогда она умерила амбиции и попыталась найти утешение в своих воспоминаниях. Минувшие дни, когда они все еще были самими собой, пробуждали в ней как никогда яркие чувства. Она будет хранить память о них в этой сокровищнице и не оставит попыток вернуть своих родных к жизни.