Заброшенный склад располагался на краю обширной промзоны, которая еще не успела изжить всех своих обитателей, хотя само место выглядело так, будто его забросили много лет тому назад. Ограждение из проволочной сетки местами было согнуто практически до горизонтального положения, а знаки, предупреждающие об охранявших территорию патрулях, камерах и собаках, побурели от ржавчины.
Кейт перелезла через самую низкую часть ограждения и направилась к зданию, держа в руках одеяло, которое купила за пять долларов у мужчины, разбившего палатку в городском переулке. Из щелей бетонного двора перед складом торчали сорняки выше ее роста. Когда она попыталась открыть офисную дверь, та оказалась надежно запертой, несмотря на то что с нее уже успела отшелушиться большая часть краски; однако рольная дверь, ведущая к погрузочной платформе, была сломана – попросту сорвана с направляющих по одну сторону проема. Проход был довольно тесным; сначала Кейт протолкнула внутрь свое одеяло, а затем последовала за ним головой вперед. После залитого солнцем бетона на складе было хоть глаз коли, но Кейт все же удалось встать руками на одеяло, прежде чем ее ноги коснулись пола.
Она выждала, пока глаза привыкнут к темноте. Здесь до сих пор стоял запах какого-то масла или растворителя, хотя неподалеку лежали человеческие фекалии. Мало-помалу в ее поле зрения проступили силуэты огромных цилиндров с химикатами и сложенных в стопки ящиков и паллетов. Она осторожно прошла мимо них, щурясь во мраке на предупреждения об опасности в надежде, что на пол не пролились какие-нибудь летучие канцерогены.
Вдали от погрузочной платформы, внутри собственно хранилища, сквозь грязные окна на большой высоте почти не пробивался солнечный свет. С потолка, однако же, свисало около десятка кабелей с флуоресцентными панелями; никто и не пытался заставить это место функционировать исключительно в условиях естественного освещения.
Пол был грязным, усыпанным слипшимися от масла песчинками, обрывками желтых, покоробившихся по краям счетов и более новыми, хотя и немногочисленными обертками от бургеров и стаканчиками из полистирола. Вдалеке кто-то сидел на скатанной в рулон постели – худощавая фигура, повернувшаяся к ней спиной.
– Привет! Здесь безопасно? – прокричала она. Голос отразился от стен ей в лицо.
– Все в порядке. Здесь тебя никто не станет донимать, – ответила повернувшаяся к ней фигура.
Кейт подошла ближе. Уверенность пришла не сразу, но стоило ей как следует разглядеть парнишку, как она поняла, что перед ней Роуэн да Сильва.
– Меня зовут Кейт.
Он протянул руку, и она пожала ее, хотя сам он своего имени не назвал. Она огляделась. – Кроме нас здесь никого нет?
– Пока да. По ночам здесь куда больше народа.
– Я слышала, здесь хорошо, – сказала Кейт, – но никогда не знаешь наверняка, пока не увидишь собственными глазами.
Роуэн рассеянно кивнул, после чего опустил взгляд и с мрачным видом уставился на пол. Если он и правда пострадал от болезни, затронувшей Резу, заметить какие бы то ни было эффекты ей было сложно. В случае с Резой между человеком, которого она знала, и сменившим его манекеном из магазинной витрины простиралась зияющая пропасть, но оценить симптомы подростка без каких-либо ожиданий на его счет не представлялось возможным.
– Сколько тебе лет? – мягким голосом спросила она.
– Шестнадцать, – соврал он.
– Не ладишь со своими предками?
– Они умерли.
– Сочувствую, – сказала Кейт. Она замешкалась, но решила не подталкивать его к приукрашиванию сказанного. – Мой муж, как бы сказать… показал себя с неизвестной мне стороны.
– В смысле он тебя ударил?
Кейт хотелось сказать «да»; ей требовалась правдоподобная история – остальное не имело значения. Но какая-то ее часть воспротивилась подобной клевете. – Нет. Он просто изменился.
– Такое частенько случается, – сказал в ответ Роуэн. Он поднялся на ноги и подобрал с земли скатку с постельными принадлежностями и картонный плакат. – Надо успеть к обеденной толкучке, иначе останусь без еды.
– Ну да. Удачи тебе.
В центр города он бы к обеду не успел; скорее всего, Роэун имел в виду ближайший торговый центр, примерно в сорока минутах отсюда. Выждав пять минут, Кейт направилась следом. Она заметила его на шоссе и, убедившись, что парень следует по ожидаемому маршруту, быстро перешла на более узкую, параллельную улицу, чтобы остаться незамеченной, если Роуэн вдруг решит оглянуться. Перейдя пару раз туда-обратно по поперечным улицам, она уже неплохо представляла темп его ходьбы и могла с уверенностью сказать, что не потеряет подростка из вида.
Почти у самого торгового центра она увидел, как Роуэн раскладывает свою постель и устанавливает плакат на улице у входа. Встав рядом с деревом, Кейт записала видео, держа одной рукой телефон, а второй – медленно панорамируя и наклоняя камеру, чтобы пробежаться зумом по целому множеству направлений в надежде охватить ими мальчика. Это сработало и весьма неплохо; в итоге ей удалось получить неподвижное фото с четко различимым изображением Роуэна.
Обойдя торговый центр, она зашла внутрь через другой вход и нашла кафе. Всю мелочь она уже потратила, так что пришлось достать пятидесятидолларовую банкноту, которую она припрятала под стелькой. Учитывая этот факт, ее выбор одежды и резкий запах, которым она, прошагав дюжину километров по жаре, обзавелась с того момента, как приняла душ в приюте, Кейт еще никогда не было так совестно; официантка, впрочем, приняла деньги без намека на брезгливость и просто выдала ей чашку кофе вместе с паролем от Wi-Fi.
Кейт залогинилась и создала себе новый Gmail-аккаунт, после чего отправила фото Роуэна с геотегами его матери. Она была вынуждена действовать из допущения, что миссис да Сильва уже знала о ее отстранении, и потому оставила наводку анонимной, удержавшись от рекомендации медосмотра, которая в лице незнакомца, пожалуй, выглядела бы даже более странной и непрошенной, чем если бы исходила от ушедшего в самоволку офицера полиции.
Она вышла из кафе и расположилась снаружи супермаркета так, чтобы хорошо видеть Роуэна. Спустя полчаса на улицу выехала патрульная машина, из которой вышли родители парня. Кейт понаблюдала, как они спорят со своим сыном, и когда они так и не смогли убедить его поехать с ними, один из офицером схватил Роуэна за руку и усадил его в машину с минимальным применением силы.
Кейт не знала, примут ли они меры, необходимые для постановки верного диагноза, но, возможно, родители, по крайней мере, смогут удержать его от нового побега на ближайшие несколько дней, что, в свою очередь, даст ей время для сбора достаточной информации об эпидемии, чтобы спровоцировать полномасштабную реакцию органов здравоохранения, а заодно очистить ее репутацию, благодаря чему она сможет включить в число пациентов и самого Роуэна.
Когда патрульная машина уехала, Кейт села на скамейку в торговом центре, чтобы обдумать следующий шаг. Она засветилась на камерах видеонаблюдения, и несмотря на новую прическу, рано или поздно кто-нибудь, всерьез озабоченный ее поисками, сумеет реконструировать ее передвижения по городу.
А значит, на склад ей нужно вернуться уже этой ночью, ведь другого шанса у нее может и не быть.