В декабре 1972 года миссия “Аполлон-17” ознаменовала успешный финал первой организованной попытки человека достичь иного мира и исследовать его на личном опыте. После завершения программы “Аполлон” деятельность NASA была ограничена – главным образом из-за финансового давления, которое оказала на США прокатившаяся по западным странам волна экономических рецессий, нефтяного и других кризисов, спровоцированных по политическим причинам странами Ближнего Востока и северной Африки, а также кампанией в поддержку войны во Вьетнаме. Во второй половине 70-х к Марсу, Венере, Меркурию и некоторым внешним планетам были направлены беспилотные космические аппараты. Пилотируемые миссии возобновились в 80-х годах, но основной точкой их приложения стало развитие вариаций космических шаттлов, а также сооружение орбитальных лабораторий и обсерваторий, предназначенных для долговременного размещения людей; основной же целью было упрочение надежного стартового трамплина перед будущим освоением прилегающего космического пространства. Таким образом, на это время Луна вновь была предоставлена самой себе и могла свободно продолжить миллиардолетнее созерцание Вселенной без дальнейшего вмешательства со стороны человека.
Информация, добытая астронавтами “Аполлона”, наконец-то, помогла разрешить противоречивые гипотезы о природе и происхождении Луны, обсуждавшиеся многими поколениями земных наблюдателей. Вскоре после образования Солнечной системы, 4500 миллионов лет тому назад, или около того, значительная часть Луны перешла в расплавленное состояние – вполне возможно, на всю внешнюю половину радиуса; причиной стал переход гравитационной энергии в тепло по мере того, как Луна продолжала накапливать массу. За этим последовал период охлаждения, за время которого более тяжелые, железосодержащие минералы опустились к центру, в то время как менее плотные, обогащенные алюминием, всплыли на поверхность, образовав гористую кору. Непрерывная бомбардировка метеоритами взболтала получившуюся смесь, несколько усложнив этот процесс, но уже 4300 миллионов лет тому назад формирование лунной коры было практически завершено. Спустя еще 400 миллионов лет бомбардировка прекратилась – к этому моменту на поверхности Луны уже появились все знакомые нам особенности рельефа. В течение 700 миллионов лет из внутренних слоев местами изливались потоки базальтовой лавы, которые были вызваны повторным расплавлением пород из-за сосредоточения подземных источников радиации, и постепенно заполняли ударные кратеры, образуя темные моря. Кора продолжала охлаждаться дальше в глубину, пока расплавленное вещество уже не могло пробиться на поверхность. После этого Луна оставалась практически неизменной на протяжении многих миллионов лет. Время от времени на ней появлялся новый ударный кратер, и оседающая пыль постепенно разъедала верхний миллиметр поверхности, но, в общем и целом, Луна как планета была мертва.
Все это стало известно, благодаря детальным наблюдениям и немногочисленным исследованиям видимой стороны Луны. Орбитальные наблюдения за обратной стороной указывали на то, что большая часть сказанного была справедлива и для нее, а поскольку эта последовательность событий согласовывалась с существующей теорией, ее корректность не вызывала сомнений и в течение многих лет после миссии “Аполлон”. Конечно, еще оставалось заполнить кое-какие пробелы в деталях, но картина в целом отличалась убедительной четкостью. Однако, когда люди вернулись на Луну с новыми силами и намерением закрепиться, исследования грунта на обратной стороне поведали человечеству новую и совершенно неожиданную историю.
Хотя с точки зрения отдаленного наблюдателя поверхность обратной стороны была практически идентична видимой, анализ микроскопической структуры показал, что в ее истории имелась совершенно особая глава. Ко всем прочему с появлением на видимой стороне все новых баз, пусковых площадок, коммуникационных станций и всех прочих атрибутов, следовавших за деятельностью человека, сопутствующее этом расширению методическое обследование поверхности выявило ряд странностей и там.
Все эксперименты над образцами породы, которые были доставлены с восьми участков, обследованных до середины 70-х годов, дали сходные результаты, подтвердившие традиционные теории. Когда количество освоенных участков стало исчисляться тысячами, большая часть новых данных также отвечали устоявшимся представлениям, но время от времени попадались и любопытные исключения – исключения, которые, по-видимому, указывали на то, что некоторые особенности видимой стороны с полным на то основанием должны были находиться в противоположном полушарии.
Ни одна из гипотез, которые осмелились высказать ученые, не дала однозначных выводов. Это не играло особой роли для руководящего состава и офицеров КСООН, так как к тому моменту фокус человеческой активности на Луне сместился с чисто научных исследований на интенсивную инженерную деятельность. Лишь братство немногочисленных университетов располагало достаточным временем, чтобы размышлять и вести переписку на тему спектральных несоответствий между разными образцами пыли. Как итог, прекрасно задокументированная проблема “аномалий в строении лунных полушарий” долгие годы пролежала в ящике “Необъясненных явлений” вместе с еще миллионом фактов.
Скрупулезный обзор текущего положения дел в любой области науки, которая могла иметь хоть какое-то отношение к проблеме лунарианцев, составлял одну из рутинных обязанностей Группы L. Все, что касалось самой Луны, естественно обрабатывалось в приоритетном порядке, и вскоре команда Ханта собрала столько информации по этой теме, что ее бы хватило на небольшую библиотеку. На двух младших физиков, не успевшим увернуться от розданных Хантом заданий, взвалили геркулесову работу по просеиванию всей этой массы данных. До аномалий лунных полушарий они добрались не сразу. Но когда это, наконец, произошло, на глаза физикам попался отчет о серии экспериментов по датировке, проведенных несколько лет тому назад нуклеологом по фамилии Кронски из Института Макса Планка в Берлине. Увидев данные отчета, двое физиков бросили все остальные дела и немедленно побежали разыскивать Ханта.
После долгого обсуждения Хант позвонил по видеосвязи доктору Солу Стейнфилду, селенологу, работавшему на физическом факультете в Университете штата Небраска. Как следствие звонка, Хант поручил своему заместителю на несколько дней взять на себя обязанности руководителя группы L и на следующий же день рано утром вылетел в Омаху. Спустя час после встречи с секретарем Стейнфилда в аэропорту Хант стоял в одной из лабораторий физического факультета, задумчиво разглядывая метровую модель Луны.
– Кора имеет неравномерное строение, – сказал Стейнфилд, махнув рукой в сторону модели. – На обратной стороне она гораздо толще, чем на видимой – об этом известно уже давно, с того момента, как над Луной повисли первые искусственные спутники, еще в шестидесятых годах прошлого века. Центр масс Луны находится примерно в двух километрах от ее геометрического центра.
– И никакого очевидного объяснения этому нет, – задумчиво произнес Хант.
Стейнфилд продолжал размахивать рукой, описывая круги вокруг стоящей перед ними сферы. – Да, причин, которые бы объясняли, почему кора затвердела более толстым слоем с одной стороны спутника, нет, но это и не так важно, потому что в реальности все произошло иначе. Вещество, из которого состоит поверхность обратной стороны, куда моложе, чем кто-либо мог предположить лет, эм, тридцать назад – гораздо, гораздо моложе! Но вам это и так известно – именно поэтому вы и прилетели.
– Вы же не хотите сказать, что оно образовалось совсем недавно, – заметил Хант.
Стейнфилд энергично покачал головой, совершенно гладкой, если не считать двух торчащих по бокам пучков седых волос, которые от такого движения бешено затрепыхались из стороны в сторону. – Нет. Насколько мы можем судить, оно примерно такое же древнее, как и вся остальная Солнечная система. Говоря “моложе”, я имею в виду, что оно не так давно появилось на самой Луне.
Он схватил Ханта за плечо и полуразвернул его лицом к настенной диаграмме, на которой был изображен поперечный срез, проходящий через центр спутника. – Это видно на схеме. Красная оболочка обозначает исходную внешнюю кору, которая окружает Луну со всех сторон – по форме она, как и следовало ожидать, близка к сфере. А вот этот голубой слой на обратной стороне располагается поверх нее и возник там сравнительно недавно.
– И под ним находится то, что раньше было исходной поверхностью Луны.
– Именно. Кто-то вывалил на старую кору пару миллиардов тон мусора – но только на обратной стороне.
– И никаких сомнений на этот счет нет? – на всякий случай уточнил Хант.
– Да… все верно. Мы пробурили достаточно дыр и шахт по всей обратной стороне, и довольно точно знаем, где пролегала ее изначальная поверхность. Я вам кое-что покажу… – Значительная часть дальней стены, от пола и до потолка, была отведена под ряды аккуратно подписанных металлических ящичков. Стейнфилд подошел к ящикам и нагнулся, чтобы изучить надписи, одновременно бормоча под нос получленораздельные фразы. Затем с внезапным “Вот оно!” профессор схватился за один из ящиков, открыл его и вернулся к Ханту, держа в руках закрытый стеклянный контейнер размером с небольшую банку для огурцов. Внутри на проволочной подставке располагался грубый фрагмент светло-серого камня, местами отдающего слабым блеском.
– Это довольно распространенный криповый-базальт с обратной стороны. Он…
– “Криповый”?
– Нет, криповый – это аббревиатура, “K, Rare Earth Elements and Phosphorus”, т. е. минерал, обогащенный калием, редкоземельными элементами и фосфором – сокращенно KREEP.
– О, понятно.
– Такие соединения, – продолжил Стейнфилд, – слагают значительную часть высокогорий. Конкретно этот затвердел около 4.1 миллиардов лет тому назад. Так вот, проанализировав изотопы, образующиеся в результате воздействия космических лучей, можно определить, как долго минерал пролежал на поверхности. И в этом случае датировка опять-таки указывает примерно на 4.1 миллиарда лет.
Хант казался слегка удивленным. – Но ведь это вполне нормально. Именно такого результата и следовало ожидать, разве нет?
– Да, если бы минерал лежал на поверхности. Но этот камень достали со дна шахты глубиной больше двухсот метров! Другими словами, он все это время находился на поверхности Луны, а потом вдруг ни с того, ни с сего оказался на глубине двухсот метров. – Стейнфилд снова указал на диаграмму. – Как я и говорил, мы наблюдаем одну и ту же картину по всей обратной стороне Луны. Мы можем оценить, как глубоко находилась ее старая поверхность. Под ней мы находим древние породы и структуры из далекого прошлого, в точности, как на видимой стороне; над ней – полнейшая неразбериха: когда на Луну упал весь этот мусор, старые породы подверглись множественной бомбардировке и плавлению вплоть до уровня, на котором находится современная поверхность. Но это и не удивительно.
Хант кивнул в знак согласия. Энергия, которая высвободилась из-за резкой остановки такой массы, должна была достигать феноменальных величин.
– И никто не знает, откуда он взялся? – спросил он.
Стейнфилд вновь замотал головой. – По одной из версий, Луна могла попасть в крупный метеоритный дождь. Это может оказаться правдой – гипотезу пока что не удалось ни доказать, ни опровергнуть. Химический состав привнесенного слоя, впрочем, отличается от большинства метеоритов и больше напоминает саму Луну. Они как будто состоят из одной и той же материи – вот почему она выглядит одинаковой с большого расстояния. Чтобы заметить различия, о которых я говорю, требуется анализ микроструктуры.
Какое-то время Хант молча и с любопытством рассматривал лунный образец. Наконец, он осторожно положил камень на один из рабочих столов. Стейнфилд взял его и вернул в ящик.
– Допустим, – сказал Хант, когда тот вернулся обратно. – А что насчет поверхности обратной стороны?
– Кронски и компания.
– Да, как вчера и обсуждали.
– В отличие от кратеров на видимой стороне Луны, появившихся из-за метеоритных ударов ох… несколько миллиардов лет тому назад, кратеры на обратной стороне возникли на завершающем этапе “отложения мусора”. К примеру, в образцах пород, взятых по периметру кратеров обратной стороны, активность изотопов с большим периодом полураспада – таких, как алюминий-26 и хлор-36, оказывается крайне низкой; то же касается и скорости поглощения водорода, гелия и инертных газов из солнечного ветра. Эти и другие показатели говорят нам о том, что минералы появились там не так давно; а поскольку их появление связано с выбросом вещества из кратеров, значит, недавно образовались и сами кратеры. – Стейнфилд преувеличенно развел руками. – Остальное вы знаете. Кронски и его коллеги проделали все расчеты и оценили возраст кратеров в пятьдесят тысяч лет – практически вчера! – Он выждал несколько секунд. – Здесь должна быть какая-то связь с лунарианцами. Мне кажется, это как-то уж слишком для простого совпадения.
Какое-то время Хант, нахмурившись, изучал детали обратной стороны на модели Луны. – Но вам это наверняка известно уже не первый год, – заметил он, поднимая взгляд. – Так какого же черта сразу не позвонили?
Стейнфилд снова развел руками, продержавшись в этой позе пару секунд. – Что ж, у людей из КСООН котелок варит неплохо. Я думал, вы уже и так об этом знаете.
– Верно, нам стоило раньше обратить на это внимание, – согласился Хант. – Но у нас хватало и других дел.
– Полагаю, что так, – пробормотал Стейнфилд. – Так или иначе, это еще не все. Пока что я привел вам только факты, которые не противоречат друг другу. А теперь расскажу о более любопытных наблюдениях… – Речь профессор неожиданно прервалась, как будто его только что осенила новая мысль. – О любопытных наблюдениях я вам расскажу чуть позже. Как насчет кофе?
– Было бы кстати.
Стейнфилд зажег бунзеновскую горелку, наполнил из ближайшего крана большой мерный стакан и расположил его над пламенем на треноге. Затем он присел на корточки и принялся шарить в шкафу под рабочим столом; спустя какое-то время он с победоносным видом вынырнул обратно, держа в руках две видавших виды эмалированных кружки.
– Любопытное наблюдение номер один: распределение образцов с обратной стороны, которые сравнительно недавно были подвергнуты воздействию радиации, не соответствует распределению или интенсивности самих источников излучения. Источники должны группироваться там, где их на самом деле нет.
– Как насчет метеоритного дождя, в котором могли оказаться метеориты с высокой радиоактивностью? – предположил Хант.
– Нет, не годится, – ответил Стейнфилд, осматривая полку со стеклянными банками, из которой в итоге выбрал емкость с красновато-коричневым порошком и надписью “Оксид железа (III)”. – Если бы причиной были такие метеориты, на Луне до сих пор можно было бы найти их осколки. Однако распределение активных элементов в мусорном слое довольно близко к равномерному – и для большинства пород более или менее соответствует норме. – Он взял ложку и принялся насыпать порошок в кружки. Хант с опаской наклонил голову в сторону банки.
– Кофе имеет склонность быстро исчезать, если оставлять его в кофейных банках, – объяснил Стейнфилд. Он наклонил голову в направлении двери “АСПИРАНТЫ”, которая вела в соседнюю комнату. Хант понимающе кивнул.
– Может, они испарились? – вновь попытался Хант.
Стейнфилд опять покачал головой.
– В таком случае их контакт с породами Луны был бы слишком кратковременным, чтобы вызвать наблюдаемые эффекты. – Он открыл еще одну банку с надписью “Гидрофосфат натрия”. – Сахару?
– Второе любопытное наблюдение, – продолжил Стейнфилд. – Тепловое равновесие. Мы знаем количество массы, упавшей на Луну, и по характеру ее падения можем оценить ее кинетическую энергию. Исходя из статистической выборки мы знаем, какое количество энергии нужно рассеять, чтобы обеспечить наблюдаемое плавление и структурные деформации пород; кроме того, нам известно, как много энергии и где именно вырабатывается подлунными источниками радиации. Проблема: левая часть уравнения не сходится с правой; чтобы случившееся стало возможным, требуется больше энергии, чем было доступно на тот момент. Так откуда же взялся этот избыток? Компьютерные модели этого процесса довольно сложны, и в них могут быть ошибки, но пока что все выглядит именно так.
Стейнфилд дал Ханту время переварить сказанное, а сам снял стакан с огня при помощи щипцов и наполнил водой обе кружки. Благополучно доведя дело до конца, он, все еще не говоря ни слова, принялся набивать свою трубку.
– Что-нибудь еще? – наконец, спросил Хант, шаря в поисках портсигара.
Стейнфилд утвердительно кивнул. – Исключения в строении видимой стороны. Большая часть ее кратеров согласуются с классической моделью – они древние. Но местами встречаются и те, которые нарушают общую закономерность; согласно датировке по космическому излучению, их возраст примерно совпадает с кратерами на обратной стороне. Как правило, это объясняют случайным забросом метеоритов во время недавней бомбардировки обратной стороны… – Он пожал плечами. – Но есть ряд особенностей, которые этому противоречат.
– Например?
– Например, температурный рельеф некоторых стеклообразных и брекчиевых формаций явно не согласуется с гипотезой недавней бомбардировки… Чуть позже я покажу вам, что это значит.
Обдумывая новую информацию, Хант зажег сигарету и отпил из кружки. На вкус все-таки кофе как кофе.
– И других любопытных наблюдений нет?
– Да, если говорить в общем и целом, то это все. Хотя нет, постойте-ка, есть еще одно. Почему ни один из метеоритов не задел нашу планету? На Земле было опознано и датировано множество выветренных останков метеоритных кратеров. Все компьютерные модели указывают на то, что примерно в это время должен был наблюдаться пик аномальной активности – об этом говорят размеры той груды обломков, которая, судя по всему, столкнулась с Луной. Однако никаких признаков подобной активности не наблюдается – даже если учесть влияние атмосферы.
Остаток этого дня и даже весь следующий Хант со Стейнфилдом перелопачивали графики и исследовательские протоколы многолетней давности. После этого Хант не спал всю ночь; он выкурил целую пачку сигарет и литрами пил кофе, пялясь на стены гостиничного номера и пытаясь всеми доступными способами хоть что-то изваять из добытой информации.
Пятьдесят тысяч лет назад лунарианцы посещали Луну. Их происхождение – вопрос отдельный; особой роли оно пока что не играло. Примерно в то же время обратная сторона Луны была уничтожена в результате мощного метеоритного дождя. Уничтожил ли он и находившихся там лунарианцев? Вполне возможно – но это бы все равно не отразилось на жителях их родной планеты. Если бы катастрофа истребила всех находящихся на Луне членов КСООН, на Землю в долгосрочной перспективе это бы никак не повлияло. Что же тогда случилось с остальными лунарианцами? Почему никто и никогда их с тех пор не видел? Мог ли затронувший их катаклизм оказаться более масштабным, чем происшествие на Луне? Мог ли катаклизм стать причиной метеоритного дождя? Могло ли что-то еще вызвать этот самый катаклизм и одновременно истребить лунарианцев вне их родной планеты? Может, никакой связи здесь нет? Вряд ли.
А ведь были еще и нестыковки, о которых упоминал Стейнфилд… Из ниоткуда возникла абсурдная идея, которую Хант нетерпеливо списал со счетов. Но ночь тянулась и тянулась, и та же мысль стала все настойчивее посещать его снова. За завтраком он решил, что должен узнать историю, погребенную под миллиардами тонн обломков. Наверняка есть какой-то способ извлечь достаточно информации, чтобы реконструировать внешний вид поверхности до метеоритной бомбардировки. Вернувшись в лабораторию позже тем же утром, он задал этот вопрос Стейнфилду.
Стейнфилд категорично покачал головой. – Мы больше года пытались получить такую карту. Привлекли к работе дюжину программистов. Но у них так ничего не вышло. Там полный хаос – все буквально перепахано. На выходе получается сплошной мусор.
– Что насчет частичной реконструкции? – настаивал Хант. – Есть ли способ рассчитать карту изолиний, на которой будет показано только распределение источников излучения на момент бомбардировки?
– Мы пробовали и это. Да, такой метод позволяет получить некоторую статистическую кластеризацию. Но мы не смогли выяснить, где именно до облучения находился каждый конкретный образец. Сила удара отбросила бы их на много километров, а многие бы разлетелись по всей поверхности из-за многократных рикошетов. Еще никому не удалось создать компьютер, который бы обратил вспять всю эту энтропию. Мы воюем со вторым законом термодинамики; если бы такую машину и построили, то это уже был бы не компьютер, а холодильник.
– А если воспользоваться химическими методами? Есть ли методики, с помощью которых можно узнать, где кратеры находились до бомбардировки? Можно ли засечь их “призраки” в сотнях метров под землей?
– Без шансов!
– Должен же быть способ реконструировать поверхность в ее прежнем виде?
– А вы когда-нибудь пытались реконструировать внешний вид коровы по грузовику с гамбургерами?
Разговоры продолжались два дня и две ночи – и дома у Стейнфилда, и в гостиничном номере у Ханта. Хант объяснил Стейнфилду, зачем ему потребовалась эта информация. В ответ Стейнфилд заявил Ханту, что тот рехнулся. Затем, одним утром, в очередной раз встретившись с профессором в лаборатории, Хант воскликнул: “Особые кратеры!”
– Что-что?
– Кратеры на видимой стороне, которые датируются периодом метеоритного дождя. Некоторые из них могли появиться в самом его начале.
– И?
– Их не засыпало, как остальные кратеры на обратной стороне. Они сохранили свой первоначальный вид.
– Конечно – но ничего нового они вам не скажут. Они находятся там со времен недавних ударов, как и вся поверхность обратной стороны.
– Но вы говорили, что в некоторых из них наблюдаются радиационные аномалии. Как раз об этом мне бы и хотелось узнать подробнее.
– Но ведь никто еще не нашел даже намеков, которые бы подтвердили вашу гипотезу.
– Возможно, они просто не то искали. У них ведь не было для этого веских причин.
Физический факультет располагал обширной коллекцией лунных образцов, значительную часть которой составляли породы, добытые внутри, а также в непосредственной близости аномальных кратеров на видимой стороне. Под непрестанным давлением Ханта Стейнфилд согласился провести над ними серию специально разработанных экспериментов. По его оценкам, работа должна была занять около месяца.
Хант вернулся в штаб-квартиру, чтобы наверстать упущенное по недавним событиям в Хьюстоне и спустя месяц снова вылетел в Омаху. Результатом экспериментов Стейнфилда стала серия сгенерированных на компьютере карт, отображающих аномальные кратеры видимой стороны. Кратеры на картах разделились на два класса: с характерной картиной облучения и без таковой.
– Еще кое-что, – сообщил Стейнфилд. – У кратеров первого класса, проявляющих характерные особенности облучения, есть и другая общая черта, в отличие от класса номер два: за образование стекловидных масс в их центре ответственен совершенно иной процесс. Так что теперь на видимой стороне Луны у нас есть даже аномальные аномалии!
Проведя в Омахе неделю, Хант сразу же направился в Вашингтон, чтобы переговорить с группой правительственных ученых и изучить архивы департамента, прекратившего существование больше пятнадцати лет тому назад. Затем он снова вернулся в Омаху и поделился своими находками со Стейнфилдом. Стейнфилд убедил руководство университета одолжить заранее отобранные образцы их коллекции Лабораториям Минералогии и Петрологии КСООН в Пасадене, Калифорния, для проведения дополнительных, крайне специализированных экспериментов, подходящим оборудованием для которых располагали лишь нескольких учреждений по всей планете.
В качестве прямого следствия этих экспериментов Колдуэлл санкционировал выпуск внеочередной директивы, предписывающей базам КСООН в кратере Тихо, Море Кризисов и других частях Луны провести целевое обследование местности внутри определенных кратеров. Месяц спустя первые образцы начали поступать в Хьюстон, откуда они немедленно направлялись в Пасадену; так же поступали и с огромным потоком образцов, добытых на обратной стороне, глубоко под поверхностью Луны.
Результаты этой деятельности были подытожены в информационном письме, проштампованном грифом “СЕКРЕТНО” и составленным в годовщину прибытия Ханта в Хьюстон.
9 сентября 2028 г.
КОМУ: Г. Колдуэлл,
исполнительный директор
подразделения по вопросам
навигации и коммуникации
ОТ: Доктор В. Хант,
начальник отдела,
группа особого назначения L
АНОМАЛИИ ЛУННЫХ КРАТЕРОВ
(1) Аномалии в строении полушарий.
О принципиальных различиях в характере и происхождении рельефа видимой и обратной сторон Луны известно уже много лет.
(а) Видимая сторона.
Исходная поверхность Луны возрастом 4 миллиарда лет. Подавляющая часть ее кратеров является следствием взрывного высвобождения кинетической энергии в результате метеоритных ударов. Некоторые из них появились позднее – например, Коперник, образовавшийся 850 миллионов лет тому назад.
(b) Обратная сторона.
Поверхность образована крупной массой вещества, которое было привнесено сравнительно недавно и достигает средней толщины около 300 метров. Кратеры были сформированы на заключительном этапе бомбардировки. Датировка этих событий выявила соответствие с периодом присутствия лунарианцев. Причины бомбардировки неясны.
(2) Исключения в строении видимой стороны.
В течение последних лет тридцати известно, что некоторые из кратеров видимой стороны датируются тем же периодом, что и кратеры обратной. Современная теория объясняет их забросом метеоритов, бомбардировавших обратную сторону.
(3) Заключения недавних исследований в Омахе и Пасадене.
Ранее все исключения касательно видимой стороны объяснялись падением метеоритов. Теперь эта точка зрения признана некорректной. В настоящее время различают два класса исключений:
(a) Исключения первого класса.
Подтвержденные падения метеоритов, произошедшие 50 тысяч лет назад.
(b) Исключения второго класса, отличающие от первых историей облучения, образованием стекловидных веществ, отсутствием дополнительных фактов, подтверждающий ударный характер кратеров, а также положительными результатами проб на гиперий, бонневилий и женевий. Пример: согласно каталогу лунных кратеров, объекту MB 3076/K2/E в настоящее время приписывается метеоритное происхождение. Эта классификация ошибочна. Кратер MB 3076/K2/E создан нуклонной бомбой. Другие случаи также подтверждены. Исследования продолжаются.
(4) Приповерхностный слой обратной стороны.
Тщательный анализ образцов на глубине, примерно соответствующей уровню исходной коры, указывает, что метеоритной бомбардировке предшествовали массированные нуклонные взрывы. Также есть подозрение насчет атомных и термоядерных взрывов, однако подтвердить эту гипотезу не представляется возможным.
(5) Выводы
(a) Примерно в эпоху лунарианцев на Луне было задействовано продвинутое вооружение – главным образом, на обратной стороне. Причастность лунарианцев вероятна, но не доказана.
(b) Если лунарианцы имеют отношение к взрывам, есть шанс, что их планета находилась в зоне более широкого конфликта. Этим может объясняться гибель их цивилизации.
(c) Чарли не был частью небольшой, изолированной экспедиции к Луне, а входил в более многочисленную группу. Судя по имеющимся фактами, присутствие лунарианцев на Луне было весьма значительным. Главным образом, они были сосредоточены на ее обратной стороне. С тех пор практически все следы их существования уничтожены метеоритным дождем.