Колдуэлл сделал шаг вперед, чтобы внимательнее изучить почти трехметровую пластмассовую модель, установленную посреди одной из лабораторий Вествудского Института Биологии. Данчеккер дал ему более, чем достаточно времени на осмотр деталей, прежде чем продолжить свои объяснения.
– Полноразмерная копия ганимейского скелета, – сказал он. – Созданная на основе данных, переданных нам с Юпитера. Первая неоспоримая форма разумной внеземной жизни, которую когда-либо доводилось изучать человеку. – Колдуэлл поднял глаза на нависавший над ним скелет, поджал губы и беззвучно присвистнув, медленно обошел его по кругу, вернувшись туда, где стоял профессор. Хант все это время не сходил с места и в невыразимом восхищении скользил взглядом по всей высоте модели.
– Эта структура не имеет никакой связи со строением известных нам земных животных – как вымерших, так и ныне живущих, – сообщил Данчеккер. – Он указал на модель. – Как видите, в верхней части располагается голова, а сама структура способна к прямохождению, как двуногое существо, и в своей основе имеет внутренний костный скелет; но если отбросить поверхностное сходство, становится ясно, что их предки не имели отношения к земной фауне. Возьмем, к примеру, голову – это довольно очевидный пример. Строение черепа не соотносится ни с одним из известных нам позвоночных. Лицо не углубилось в нижнюю часть черепа, сохранив форму вытянутого, обращенного вниз рыльца, которое расширяется кверху, обеспечивая широкую посадку глаз и ушей. Кроме того, задняя часть черепа, как и в случае с человеком, увеличилась, чтобы вместить развивающийся мозг – однако у ганимейцев она не приобрела округлые очертания, а вздулась выше шеи, став противовесом для выдвинувшейся вперед челюсти и выступающего лица. И взгляните на отверстие в центре черепа; на мой взгляд, там мог располагаться орган чувств, которого нет у нас – вероятно, инфракрасный детектор, унаследованный от хищного предка с ночным образом жизни.
Хант шагнул вперед и, встав рядом с Колдуэллом, внимательно посмотрел на плечи существа. – Эти штуки тоже выглядят своеобразно – ничего подобного я в жизни не видел, – заметил он. – Они состоят из чего-то… наподобие костяных пластин, идущих внахлест. Совсем не как у нас.
– Именно, – согласился Данчеккер. – Вероятно, это адаптация брони, доставшейся им от предков. Да и все остальное туловище по нашим меркам у них устроено весьма необычно. Как видите, верхний отдел позвоночника снабжен реберной структурой, расположенной под плечевыми пластинами, однако нижнее ребро, непосредственно над брюшной полостью, развилось в массивный костяной обруч с поперечной перекладиной, соединенной с увеличенным спинным позвонком. Теперь обратите внимание на две системы менее крупных, сцепленных костей по бокам обруча… – Он указал на них жестом. – Вероятно, они помогали ганимейцам дышать, способствуя расширению диафрагмы. На мой взгляд, они подозрительно напоминают рудименты парных конечностей. То есть хотя это существо, как и мы, имело две руки и ходило на двух ногах, среди его предков встречались животные не с двумя, а с тремя парами конечностей. Это само по себе сразу же исключает любое родство с земными позвоночными.
Колдуэлл наклонился, чтобы внимательно рассмотреть тазовые кости, напоминавшие конструкцию из толстых балок и перекладин с отверстиями для бедер. Ни единого намека на форму вывернутого блюда, отличавшую нижнюю часть человеческого туловища.
– Внутренности у него тоже, наверное, были любопытные, – высказался он.
– Не исключено, что внутренние органы не удерживались за счет опоры снизу, а были подвешены к расположенному над ними обручу, – предположил Данчеккер. Он отошел назад и указал на руки и ноги. – Наконец, обратите внимание на конечности. В нижних, как и у нас, по две кости, но плечи и бедра отличаются от наших и тоже имеют двойную структуру. Это должно было заметно увеличить их гибкость и наделить способностью к движениям, которые бы никогда не смог воспроизвести человек. К тому же на каждой руке есть по шесть пальцев, два из которых занимают противопоставленную позицию; другими словами, их обладатель, по сути, получал все преимущества двух больших пальцев. Он бы без труда смог завязать шнурки одной рукой.
Данчеккер ждал, пока Колдуэлл и Хант не удовлетворятся увиденным, досконально изучив каждую деталь ганимейского скелета. Когда они снова взглянули на профессора, тот продолжил:
– С того самого момента, как был подтвержден возраст ганимейцев, люди стали зачастую списывать их со счетов, принимая за случайное открытие, не имеющее прямой отношения к лунарианскому вопросу. Но сейчас, джентльмены, у меня есть основания полагать, что связь с лунарианцами здесь все-таки есть, и притом весьма существенная.
Хант и Колдэулл выжидающе посмотрели на Данчеккера. Тот подошел к консольному дисплею у стены лаборатории и ввел какой-то код. Увидев, как на ожившем экране появилось изображение рыбьего скелета он, удовлетворенный результатом, повернулся к своим собеседникам.
– Что вы можете об этом сказать?
Колдуэлл в течение нескольких секунд послушно разглядывал экран; Хант тем временем молча наблюдал.
– Забавная рыба, – наконец, выдал Колдуэлл. – Ладно – объясните сами.
– Это не бросается в глаза, – ответил Данчеккер, – но при детальном изучении структуру этой рыбы можно соотнести, косточка за косточкой, с устройством ганимейского скелета.
– Эта одна из тех рыб, которых нашли на лунарианской базе с обратной стороны Луны, – неожиданно произнес Хант.
– Именно, доктор Хант. Возраст этой рыбы оценивается в пятьдесят тысяч лет, в то время как ганимейский скелет датируется примерно двадцатью пятью миллионами. Из анатомических соображений ясно, что они родственны друг другу и отделились от общей предковой ветви в далеком прошлом. А отсюда следует, что они возникли в одном и том же месте. Мы уже знаем, что эта рыба эволюционировала в океанах Минервы; следовательно, оттуда же родом и сами ганимейцы. То, что уже некоторое время было всего лишь гипотезой, наконец-то, получило доказательство. Единственной ошибкой в более раннем допущении была неверная оценка времени, разделявшего минервианские цивилизации ганимейцев и лунарианцев.
– Допустим, – согласился Колдуэлл. – Ганимейцы родом с Минервы, но появились там гораздо раньше, чем мы думали. В чем великий смысл этого открытия и зачем вы нас сюда вызвали?
– Сам по себе этот вывод, конечно, интересен, но не более того, – ответил Данчеккер. – Но он меркнет по сравнению с тем, что будет дальше. По сути, – он мельком взглянул на Ханта, – мы имеем всю необходимую информацию, чтобы решить этот вопрос раз и навсегда.
Хант и Колдуэлл сосредоточенно взглянули на профессора.
– Теперь, когда корабль ганимейцев вскрыт целиком, – облизав губы, продолжил Данчеккер, – мы располагаем крайне подробным описанием практически всего его содержимого. Судно было построено с расчетом на высокую грузовую вместимость, и не было пустым, когда его настигли события, вынудившие остановиться на Ганимеде. Его груз, на мой взгляд, является самым сенсационным открытием, когда-либо сделанным за всю историю палеонтологии и биологии в целом. Видите ли, помимо прочего на борту корабля находилась большая партия ботанических и зоологических образцов – часть из них были живы и перевозились в клетках, часть – законсервированы в специальных емкостях. Этот груз предположительно был частью грандиозной научной экспедиции или чего-то подобного, но сейчас это не так важно. Важно то, что теперь в нашем распоряжении оказалась коллекция прежде невиданных растительных и животных трофеев – подробнейший срез, включающий многие формы, которые существовали на Земле с конца олигоцена до начала миоцена – двадцать пять миллионов лет тому назад!
Хант и Колдуэлл смерили его скептическим взглядом. Данчеккер сложил руки на груди и просто ждал.
– На Земле! – наконец, выдал Колдуэлл, с трудом произнося последнее слово. – Хотите сказать, что этот корабль посещал Землю?
– Другого объяснения я не вижу, – сказал в ответ Данчеккер. – Нет никаких сомнений, что на борту судна находилось множество особей животных, которые во всех отношениях идентичны видам, уже не один век известных человечеству, благодаря земной палеонтологической летописи. Биологи, входящие в миссию Юпитер-4, полностью уверены в своих выводах, и судя по присланным ими данным, я не вижу причин сомневаться в их словах. – Данчеккер снова поднес руку к клавиатуре. – Я покажу вам несколько примеров того, что я имею в виду, – добавил он.
Картинка с рыбьим скелетом исчезла, сменившись изображением массивного существа, похожего на безрогого носорога. Позади него стоял огромный вскрытый контейнер, из которого предположительно и была извлечена эта особь. За контейнером располагалось нечто вроде ледяной стены, окруженной кабелями, цепями и фрагментами решетчатой конструкции, сооруженной из металлических балок.
– Балухитерий, джентльмены, – пояснил Данчеккер, – или кто-то, настолько похожий на него, что я не вижу разницы. Это животное достигало в высоту пяти с половиной метров в холке, а по массе тела превосходило современного слона. Оно служит прекрасным примером титанотериев, или гигантских зверей, в изобилии населявших обе Америки в течение олигоценового периода, но быстро вымерших вскоре после его окончания.
– Хотите сказать, что эта малютка была жива, когда корабль совершил аварийную посадку? – недоверчивым тоном спросил Колдуэлл.
Данчеккер покачал головой. – Не конкретно она. Как видите, до нас она дошла практически в идеальном состоянии. Ее извлекли из стоящего позади контейнера, в котором она была законсервирована для длительного хранения. Нам повезло, что тот, кто отвечал за ее упаковку, был мастером своего дела. Но, как я уже говорил, на корабле также имелись клетки и загоны, в которых изначально содержались живые особи, однако к моменту их обнаружения животные, как и экипаж судна, разложились до состояния скелетированных останков. Если говорить о представителях этого вида, то в загонах их было шесть.
Профессор сменил картинку, и на экране появилось небольшое животное с четырьмя длинными и тонкими ногами.
– Мезогиппус – предок современной лошади. Размером примерно с колли, передвигался на трехпалых ногах, средний палец был несколько длиннее остальных, что явно предвосхищает однопалые конечности известных нам лошадей. Это лишь пара животных из длинного списка примеров, очевидных для любого специалиста, изучавшего фауну древней Земли.
Не находя слов, Хант и Колдуэлл продолжали смотреть на экран, где появилась новая картинка. На этот раз перед ними было животное, которое, на первый взгляд, напоминало среднего размера примата из рода гиббонов или шимпанзе. Однако при более внимательном рассмотрении обнаруживались отличия, выделявшее его на общем фоне человекообразных обезьян. Череп был не таким громоздким, особенно в плане строения нижней челюсти, с подбородком, едва выдававшимся за пределы кончика носа. Руки для примата казались немного коротковатыми, грудь – более широкой и плоской, а ноги – длиннее и прямее. Не было у него и противопоставленного большого пальца.
Данчеккер выдержал достаточную паузу, чтобы его собеседники успели отметить все моменты, прежде переходить к дальнейшим комментариям.
– Существо, которое вы видите, на экране, очевидно, принадлежит к общей линии антропоидов, к которой относятся и люди, и человекообразные обезьяны. Так вот, напомню, что эта особь датирована началом миоценового периода. Останки наиболее развитых антропоидов той эпохи были обнаружены в прошлом веке на территории восточной Африки и теперь относятся к виду проконсулов. Считается, что появление проконсула стало шагом вперед по сравнению со всеми предшествующими видами, но сам он явно относится к приматам. Здесь же мы имеем дело с существом из той же эпохи, но куда более выраженными человеческими признаками, чем у проконсула. На мой взгляд, этот вид занимает позицию, аналогичную проконсулу, но уже по другую сторону границы, возникшей в момент разделения эволюционных линий обезьян и людей – другими словами, непосредственного предка человеческой расы! – Завершив свою речь словесным росчерком, Данчеккер выжидающе посмотрел на своих собеседников. Колдуэлл смотрел на него в ответ расширяющимися глазами; его челюсть отвисла, когда в голове одна за другой пронеслись немыслимые предположения.
– Хотите сказать…, что соплеменники Чарли могли… от них?
– Именно! – Данчеккер оторвал взгляд от экрана и повернулся к ним с победоносным видом. – Общепринятая теория эволюции так же надежна, как я и утверждал все это время. Гипотеза о том, что лунарианцы могли быть колонистами с Земле, оказалась правдой, но вовсе не в том смысле, который в нее вкладывался изначально. На Земле нет следов их цивилизации, потому что лунарианцы никогда здесь не жили, но при этом они не были и продуктом какого-либо параллельного эволюционного процесса. Лунарианская цивилизация развилась на Минерве независимым путем и восходит к той же популяции прародителей, что и мы, и все прочие земные позвоночные – к предкам, которых ганимейцы перевезли на Минерву двадцать пять миллионов лет тому назад! – Данчеккер дерзко выпятил челюсть и ухватился за лацканы пиджака. – И это, доктор Хант, по-видимому, и есть решение вашей проблемы!