– Помнишь правило произведения? – подсказал Леону Джеймс. – Бассейн, в котором увеличиваются обе стороны?
– Нет, – упрямо возразил Леон. – Ни о каком бассейне вы мне не рассказывали.
Джеймс прекрасно знал, что спорить с ним себе дороже. – Если увеличить длину обеих сторон бассейна, то основное изменение площади придется на прилегающие к ним участки: длина первой стороны, умноженная на приращение второй, плюс длина второй стороны, умноженная на приращение первой. – Он уже в девятый или десятый раз изобразил схематичный чертеж прямоугольников.
– Да, но ведь тогда понизится уровень воды, – заметил Леон. – И вся ваша аргументация рушится. Вы забыли, что количество воды должно сохраняться. – Он откинул спинку кресла и смерил Джеймса взглядом, полным триумфального презрения.
– Так какой же наклон будет у произведения x на cos x? – подтолкнул его Джеймс. – Если считаешь, что можешь обойтись без правила произведения, найди его другим способом – но ответ точно есть.
Леон был не согласен. – Это вопрос с подвохом. Нельзя просто перемножать все, что захочется. x – это угол, а cos x – уже нет. С тем же успехом можно пытаться умножить яблоки на апельсины.
– Вроде… ньютонов и метров? Или человек и часов?
– Именно, – согласился Леон. – Это какой-то словесный салат.
Когда его человеко-час подошел к концу, миссис Купер проводила Джеймса на веранду и тихо сказала:
– Мне жаль, но Леон завалил уже четыре теста подряд. Эти занятия нам совсем не помогают.
– Что ж, понимаю, – сказал в ответ Джеймс. Не было смысла объяснять миссис Купер, что ее сын – ленивый, избалованный говнюк, и что ни один репетитор в мире не сможет добиться от него больших успехов. – Могу я все-таки указать вас в качестве рекомендателя?
Она поморщилась. – Если кто-то о вас спросит, мне придется дать честный ответ, но вам это вряд ли принесет пользу.
– Справедливо. Но если уж быть откровенным, то Леон даже не старается.
Миссис Купер рассмеялась. – Ваша работа как раз и заключалась в том, чтобы привить ему интерес к предмету! Я платила вам, потому что его учителям это оказалось не под силу. – Она озадаченно покачала головой и вернулась обратно в дом.
– В следующий раз, наверное, стоит нанять ему супермодель, – пробормотал Джеймс. – Супермодель, которая приторговывает кокаином и объяснит, как матанализ поможет ему разбогатеть. – Цикады не обращали на него внимания.
Ночь выдалась зверски жаркой; сидя на остановке в ожидании автобуса, он чувствовал запах собственного пота, который, сбраживаясь, заглушал цветочные нотки аккуратно подстриженных пригородных садов. Ему хотелось заскочить домой и принять душ, прежде чем заступать на смену, но сейчас такой возможности не было. Добравшись до ресторана, он зашел в служебный туалет и окатил себя водой выше пояса, затем надел униформу и вышел в раскаленную, как топка, кухню.
– Есть шанс поработать сверхурочно? – спросил он у Кена, когда тот заглянул, чтобы проверить, как дела на бургерной линии.
Кен фыркнул. – Месяц назад я предлагал тебе дополнительные часы, но ты сказал, что будешь слишком уставшим, чтобы посещать лекции.
– Но если бы я мог начинать пораньше…
– Там мне людей и так хватает.
– Ну ладно, – решил Джеймс. – Тогда любое время подойдет.
– Сейчас нам лишние руки не требуются. Но если что, я дам тебе знать.
– Спасибо.
Возвращаясь домой на автобусе, Джеймс проглядел списки вакансий. Крис и Андреа, ученики, с которыми ему довелось работать до Леона, были настоящей усладой для глаз преподавателя – любознательные и энергичные, нуждавшиеся лишь в человеке, которому хватит терпения разложить по полочкам то, что им не всегда удавалось уяснить с первого раза. Однако все предложенные варианты репетиторства находились слишком далеко, и Джеймсу бы ни за что не удалось впихнуть их в свое расписание.
В дом он вошел уже после полуночи; из-за того, что все остальные уже спали, он чувствовал себя, скорее, грабителем, чем одним из жильцов. Когда Джеймс налил себе стакан воды, в комнате появился Лапуля и принялся вплотную наворачивать восьмерки вокруг его ног. Он открыл заднюю дверь и дождался, пока кот не закопает свои экскременты и вернется в дом.
– Возвращайся к Лизе, – прошептал он, жестом выпроваживая зверька. Она всегда оставляла свою дверь слегка приоткрытой, а Лапуля, насколько он мог судить, обычно спал на ее кровати с того самого момента, как уехала Ноэми. Однако вертикальное положение самого Джеймса, похоже, придавало ему больше интереса в глазах питомца; ему ничего не оставалось, кроме как прошмыгнуть в свою комнату и закрыть дверь.
Джеймс лежал в темноте, не чувствуя даже намека на сон; оставшееся до утра время он снова и снова прогонял в голове расчеты, пока количество воды, вытекавшей из его финансового бассейна, не превысило объем втекающей. Но потом бассейн начал расширяться прямо у него на глазах, и, хотя каждая из его сторон становилась все больше, уровень воды не менялся, ведь ее объем как по волшебству рос, заполняя освобождавшееся пространство.