Джейсон проснулся от того, что кто-то играл “Аллилуйю” Леонарда Коэна на миниатюрном электропианино. – А ну прекрати! – рявкнул он; новичок он или нет, но надо и меру знать. Однако заунывная мелодия и не думала утихать, и тогда он вскочил с кровати и протопал на кухню.
Пианино стояло на столе, но исполнитель, похоже, уже смылся. Перед ним был только Лапуля, который стоял над инструментом, нажимая случайные клавиши.
Вскоре он понял, что кот выбирал клавиши вовсе не как попало. Ритм, как и раньше, хромал, но сама мелодия, насколько мог судить Джеймс, идеально попадала в ноты.
Лиза, которая, притаившись в углу, все это время снимала происходящее на телефон, разразилась хохотом. Лапуля перестал играть и жалобно замяукал, очевидно сбитый с толку смешанной реакцией аудитории.
– Отличный выйдет пост! – объявила Лиза.
– Только меня в эту новомодную хрень не впутывай, – огрызнулся Джеймс.
– Да ладно, видок на лице у тебя был просто бесценный!
На кухню, улыбаясь, вошел Феруз. – Прошлым вечером мы испытывали новое приложение для ошейника и всё говорили: вот подожди, когда это увидит Джеймс…
Джеймс вдруг понял, что проспал сигнал будильника или просто выключил его на автопилоте; до начала лекции оставалось сорок минут. Он принял душ и взял с собой батончик мюсли, чтобы съесть его на автобусной остановке.
Лиза отправила ему письмо со ссылкой на видео. Уже в автобусе Джеймс попытался его заблокировать, обосновав тем, что не давал согласия на запись, но подтвердив, что его лицо на данный момент действительно обнаруживало “вероятное соответствие” со своей версией пятнадцатиминутной давности, приложение жалоб YouTube признало его всего лишь “случайным участником” видеоматериала и в итоге пришло к заключению, что потворство его желаниям “было бы чрезмерно обременительным для автора видео и/или могло нанести неоправданный вред свободе слова как таковой”.
“Тем не менее, вы можете снабдить ваше изображение в этом видео опциональной рекомендацией насчет его повторного использования, – услужливо добавило приложение. – Просто отметьте один или несколько следующих вариантов: Данное изображение неприемлемо для открытой публикации, если я (a) арестован, (b) скончался, (c) стал жертвой преступления.”
Добравшись до кампуса, он помчался в лекционный зал и успел занять место до того, как прозвучала позорная сирена. На занятиях по машинному обучению было не протолкнуться только первые четыре или пять недель: поначалу здесь было полно студентов, грезивших о том, что этот курс поможет им основать собственные стартапы на миллиард долларов; но стоило аудитории уяснить горькую правду, как число слушателей заметно поредело. Некоторые из методов, которые они изучали на этих занятиях, могли быть крайне полезными в решении определенных типов задач, но универсального решения не существовало, а самые раскрученные коммерческие предложения были чепухой ничем не лучше змеиного масла.
Когда лекция закончилась, и Джеймс примкнул к веренице направлявшихся к выходу студентов, кто-то коснулся его плеча. Обернувшись, он увидел нахмуренное лицо Сары. – Выглядишь ужасно, – заметила она. – Ты нашел новое жилье или спишь у кого-нибудь на диване?
– Я нашел одно местечко, – заверил он. – Неидеальное, но…
– Что?
Он описал ей случившуюся утром музыкальную интерлюдию, хотя усталым себя чувствовал совсем по другой причине. – Вчера я лишился работы репетитором, – добавил он. В таком ключе все его трудности казались мелочными, но спорить с фразой из “Дэвида Копперфилда” было сложно. Сколько шиллингов отделяло его от полной нищеты?
– Ты все еще работаешь в казино? – спросил Джеймс, когда они вдвоем вышли в ярко освещенный дворик.
– Ну да. Если появятся места, я дам тебе знать.
– Спасибо. Хотя я бы предпочел просто обуть их на пару-тройку штук, если бы тебе удалось такое подстроить. Какой прок от степени по компьютерным наукам, если я даже не могу обчистить игровой автомат?
Сара кивнула. – Я посмотрю, какие есть варианты. Но может, тебе стоит сначала попрактиковаться, хакнув кота?
– Кот и так достаточно настрадался.
– Вот именно, – согласилась она. – Хакни его, чтобы эти клоуны перестали над ним измываться.
– Не уверен, что хочу ссориться со своими же соседями.
– Так замети следы! – подтолкнула его Сара. – По-твоему, они станут нанимать команду цифровых криминалистов, чтобы выяснить, почему их котик перестал откалывать фокусы?
– Я бы этого не исключал. У Лизы шестьдесят тысяч подписчиков на YouTube.
– Этим счета не оплатишь, – с насмешкой фыркнула Сара.
– Знаю, но мне кажется, у нее богатые родители, а еще она очень любит лайки.
Они уже были рядом с библиотекой. – У тебя все в порядке? – спросил Джеймс. Несмотря на добродушную беседу, он был уверен, что ее что-то гложет.
– На прошлой неделе я рассталась с Эндрю, – ответила она.
– Сочувствую. Долго вы были вместе?
– Семь месяцев. Но на этих выходных я кое-кого встретила, так что вот.
– Ну ладно. А ты… времени зря не теряешь.
Сара улыбнулась и ответила с протяжной медлительностью Теннесси Ульямса:
– Я всегда зависела от причуд Тиндера.
Джеймс мельком взглянул на вход в библиотеку. – Мне надо сделать одно задание.
– Окей. Увидимся позже.