Джеймс был на кухне и как раз готовил пасту, когда бело-голубой шарик прокатился аккурат у него между ног и отскочил от шкафа под раковиной.
– Гол! – донесся из дверей голос Феруза. Прямо перед ним на крошечных роликовых коньках стоял Лапуля, во рту которого красовалась миниатюрная хоккейная клюшка. Лиза чуть в стороне, как обычно, снимала происходящее на камеру.
Джеймс промолчал, но Лиза, заметив выражение его лица, принялась оправдываться. – Ему нравится сниматься для этих видео! Это обогащает его опыт!
– Никогда не думали купить ему игрушечную мышь? – предложил Джеймс. – Одну из этих штук с моторчиком, за которой он мог бы гоняться по дому.
– Эээ, это была бы та еще жуть, – заявила Лиза.
Лапуля начал поскальзываться на линолеуме; на мгновение он, казалось, запаниковал, но затем каким-то образом умудрился плюхнуться на бок. Ферзу подошел к коту и снял с него ролики. – Это мы платим за его корм и счета от ветеринара, – заметил он. – Джастин совсем не помогает. Когда Ноэми съехала, мы могли просто сдать его в приют.
– Что, если я возьму часть оплаты на себя? – опрометчиво спросил Джеймс. – Я смогу повлиять на то, как с ним обращаются?
Лизу это, похоже, не обрадовало, но Феруз ответил:
– Тогда ты бы голосовал наравне с нами.
Джеймс обдумал это предложение. Если бы он предложил просто отключить ошейник, Феруз и Лиза задавили бы его числом, но Джеймс вполне мог подорвать мощь их альянса, начав с малого.
– Если я соглашусь оплачивать треть его содержания и куплю ему игрушечную мышь, вы проголосуете за то, чтобы разрешить ему с ней поиграть? – Будет не так скверно идти ва-банк, если он сможет гарантировать себе хотя бы одну победу.
Феруза это, похоже, ничуть не смутило. Не исключено, что он искал возможность сэкономить, сохраняя привычный баланс сил – а возможность уязвить Лизу была всего лишь приятным бонусом. – Договорились, – согласился он.
Джеймс заказал мышь в интернет-магазине; спустя три дня ее доставили к ним домой. Он распаковал посылку и испытал игрушку у себя в комнате. Мышь была оснащена встроенными детекторами препятствий и датчиками движения, позволявшими ей вполне убедительно имитировать поведение зверька, который пытался незаметно скрыться с глаз долой, умел замирать на месте, оказавшись под чьим-нибудь взглядом, и пускался наутек от преследователя. По крайней мере, это был пустоголовой робот, неспособный испытывать настоящий страх или боль. Он читал, что военные до сих пор оттачивали поведение разведывательных киборгов на основе крыс и голубей, но каждый вид ставил перед разработчиками собственные проблемы, а получить на основе этих исследований продукт потребительского уровня пока что удалось лишь для кошек.
Он выключил мышку и отнес ее в гостиную. Лиза и Феруз играли в видеоигру, персонажами которой, судя по всему, были зомби на гоночных машинах; Лапуля тыкался носом в Лизины лодыжки, и она время от времени опускала руку, чтобы погладить его по голове.
Джеймс положил мышку на пол и включил ее при помощи пульта. Та метнулась по ковру и спряталась за подставкой для монитора. Лапуля никак не отреагировал, но Феруз повернулся к Джеймсу со словами:
– О, ты ее принес. Круто.
Он поставил игру на паузу, а Лиза взяла в руки телефон.
Джеймс стоял в дверях, чувствуя себя немного глупо; мышка не двигалась, а Лапуля пока что не выказал ни малейшего интереса к комочку пластика, покрытого искусственным мехом. Смелость мыши можно было варьировать от нуля до полного токсоплазмоза; Джеймс прибавил “зверьку” толику куража. Не имея конкретной цели, игрушка все же покинула свое укромное место и принялась с опаской двигаться вдоль плинтуса.
Когда мышка проползла по бесхозному меню пиццерии, звук сморщенной бумаги заставил Лапулю навострить уши. Кот повернулся и уставился на добычу; со своего места у двери Джеймс видел, как тот следил за незваной гостьей оценивающим взглядом. Но преследовать ее по-прежнему не решался. Он снова подкрутил мышиную наглость; игрушка отдалилась от стены и сделала смелую попытку пересечь угол комнаты.
Лапуля запрыгнул на диван, прижавшись к Лизе, которая фиксировала все происходящее на камеру. Извернувшись, кот снова выглянул из укрытия, после чего спрятал голову между спинкой и подушками.
Феруз разразился хохотом, выждав, однако же, пока Лиза не закончит съемку, чтобы не испортить звуковую дорожку своим злорадством. – Ну что, получил, что хотел? – спросил он Джеймса. – Защитил интересы бедного, замученного животного?
Джеймс промолчал, но каким бы сильным ни был его гнев, винить ему оставалось лишь собственную неподготовленность. Как, по его мнению, ошейник защищал местных крыс? При помощи какого-то волшебного фильтра, настроенного на конкретные виды животных? Или просто вызывая у кота мощную отрицательную реакцию на любой стимул, характерный для его привычной добычи?
– Теперь одомашненный значит одомашненный в полном смысле этого слова, – добавил Феруз. – Он не какой-то недоросль-ягуар, который просто терпит нас ради легкой жизни. Этот котик – наша сюся-пуся, и если мы хотим нарядить его в костюм Санты, чтобы выставлять на YouTube, ему ничего не остается, кроме как наслаждаться каждой минутой этого действа. Если у тебя с этим какие-то проблемы, можешь прямо сейчас валить на хер.
Джеймс выключил мышку и унес ее к себе в комнату. Куда бы его ни пыталось завести упрямство, на все эти приключения просто не было времени. Сейчас ему нужно было проглотить свою гордость, найти подработку и сберечь ясный ум для учебы. Если ему до сих пор так хотелось унять свою совесть, он мог пожертвовать несколько долларов приюту для животных. Все остальное от него никак не зависело.