Оставив Амалиту, беседовавшую с Небесным Наставником, Пьер взял куб голопамяти за противоположные уголки и, пролетев через отверстие в полу, последовал за Доком и Сейко на нижнюю палубу; оказавшись на месте, он подтянул себя к библиотечной консоли. Пьер двигался со всей осторожностью, ведь между двумя его пальцами была зажата вся мудрость, накопленная чила за последние тридцать минут. Он поместил кристалл в резонатор библиотечного сканера, установил на нужное место отполированный до блеска угловой сегмент и закрыл крышку.
Согласно их разговору с Небесным Наставником, на этом кристалле имелся обширный раздел, посвященный внутренней структуре нейтронных звезд. Пьер велел компьютеру быстро пролистать несколько миллионов страниц, пока не нашел детальную схему, изображавшую поперечный срез Яйца Дракона. Судя по диаграмме, внешняя поверхность звезды представляла собой твердую кору из атомных ядер; богатые нейтронами изотопы железа, цинка, никеля и других металлов образовывали кристаллическую решетку, плававшую в море электронов. Далее шла мантия – два километра нейтронов и металлических ядер, располагавшихся слоями, которые с глубиной становились плотнее и все больше насыщались нейтронами. Три четверти внутреннего объема занимал жидкий шар из сверхтекучих нейтронов и протонов.
Пьер обвел взглядом следующую страницу, фотографию нейтронной звезды, которая, однако же, не была Яйцом Дракона. Пьер знал, что фото настоящее, так как видел на переднем плане фрагмент чила на космическом летуне. Его глаза расширились, и он начал быстро просматривать страницу за страницей. Там было немало фотографий, каждая из которых сопровождалась детальными схемами, описывающими внутреннее устройство той или иной нейтронной звезды. Выбор звезд варьировался от крайне плотных, близких к состоянию черной дыры, до раздувшихся звезд-исполинов, обладавших нейтронным ядром и внешними слоями наподобие белого карлика. Некоторые из звезд казались незнакомыми, но другие, как, например, пульсары в Парусах и Крабовидной туманности были известны и людям.
– Но ведь нейтронная звезда в Крабовидной туманности находится в трех тысячах световых лет! – воскликнул, обращаясь к самому себе, Пьер. – Чтобы успеть сделать эти фотографии за последние восемь часов, им бы пришлось двигаться со сверхсветовыми скоростями!
Быстрый поиск по указателю вывел его на ответ:
ДВИЖЕНИЕ СО СВЕРХСВЕТОВОЙ СКОРОСТЬЮ – КЛЮЧ К ДЕШИФРОВКЕ ВЫГРАВИРОВАН НА ПИРАМИДЕ, КОТОРУЮ МОЖНО НАЙТИ НА ТРЕТЬЕМ СПУТНИКЕ ВТОРОЙ ПЛАНЕТЫ В СИСТЕМЕ ЭПСИЛОН ЭРИДАНА
Далее следовала длинная последовательность из бессмысленных символов.
В состоянии, близком к шоку, Пьер настроил библиотечную консоль на автоматическую передачу данных Сент-Джорджу и медленно подплыл к располагавшейся рядом с библиотекой комнате отдыха, которая занимала центральную часть нижней палубы Драконоборца. Там собрались все, не считая Амалиты. Док уговаривал Сейко не принимать вместе с кофе энергетические пилюли Б. О. Д. Р., а Абдул рассказывал Джин Келли Томас о недавней реконструкции Священного Храма, пока та после краткого перерыва на сон по-быстрому расправлялась с завтраком, одновременно пытаясь расчесать спутавшуюся копну коротких рыжих волос. Пока Джин и Пьер спали, чила успели преодолеть путь от первых орбитальным полетов до межгалактических путешествий.
Экипаж разместился на мягком круговом диване, который удерживался на месте за счет слабой остаточной гравитации, направленной к корпусу корабля. Время от времени кто-нибудь из них поглядывал в расположенный у ног иллюминатор. Прыгнув к потолку комнаты, Пьер ухватился за ручку люка, ведущего в один из шести противогравитационных резервуаров, занимавших центральную часть Драконоборца. Опустив глаза, он тоже взглянул в метровое окно, вмонтированное в «южный полюс» сферического судна. Фильтр плотности с электронным управлением был настроен на автоматическое затемнение иллюминатора тридцать раз в секунду, согласно движению шести сияющих астероидов, каждый из которых за секунду успевал пять раз пронестись мимо огромного стекла. Единственной яркой точкой, свет которой пробивался сквозь иллюминатор, было Светило – их Солнце, их дом – в 2120 а.е. пути.
Первым тишину нарушил Пьер. – Наше время почти на исходе, – произнес он.
Джин подняла глаза, и ее задорный нос озадаченно сморщился. – Мне казалось, что по плану мы должны были провести здесь еще как минимум неделю, – заметила она.
– Учитывая, что картированием и измерениями целиком занимаются чила, нам нет особого смысла здесь оставаться, – объяснил он. – Тебе стоило ознакомиться с подробным описанием внешнего и внутреннего устройства Яйца в том последнем кристалле, который я принес с главной палубы. – Выпрямившись, он откинулся вниз, чтобы удержаться в дверном проеме комнаты отдыха.
– Я велел компьютеру перепрограммировать погонщиков, чтобы те вывели нас на траекторию орбитального модулятора. Где-то спустя полдня мы займем подходящее положение, чтобы он выбил нас с низкой орбиты и доставил в окрестности Сент-Джорджа. И тогда мы будем не просто любоваться своим домом, а лететь прямиком к нему. Подняв голову, он смерил взглядом часы на стене комнаты отдыха.
– Пора снова менять кристаллы, – добавил Пьер. Он присел на корточки и, одарив коллег улыбкой в обрамлении аккуратной, темно-русой бороды, сказал:
– Ну же, нам еще предстоит много работы, чтобы подготовить корабль. Мы с Амалитой разберемся с последним кристаллом голопамяти, но всем остальным стоит заняться подготовкой к отлету; любой незакрепленный предмет может стать смертоносным снарядом, как только окажется в гравитационном поле орбитального модулятора. – Он прыгнул вверх к центральной палубе, а остальные, покинув комнату отдыха, рассредоточились по всему кораблю.
Подлетев к коммуникационной консоли, Пьер взглянул на Небесного Наставника через плечо Амалиты. Робот-чила что-то терпеливо объяснял. Пьер с восторгом смотрел на своего собеседника. Учитывая колоссальную разницу во времени, Пьер не удивился тому, что чила в итоге создадут неспешного, долгоживущего робота, способного взять на себя изнурительную работу по общению с медленными людьми. Поразило его то, что роботизированное создание было проработано настолько хорошо, что даже обладало индивидуальностью. Оно совершенно не было похоже на робота своими манерами. И, если уж на то пошло, больше напоминало терпеливого учителя старой закалки. В его голосе почти явственно слышались добродушная улыбка и седеющие волосы. Возможность общаться с Небесным Наставником стала для людей настоящим облегчением. Замешкавшись или сделав ошибку, они больше не чувствовали вину за то, что кто-то впустую тратит на них значительную часть своей жизни.
– Вскоре все доступные вам кристаллы голопамяти будут заполнены, – сообщило изображение Небесного Наставника, идеально воспроизводившего волнообразные движения стебельков реальных чила своими роботизированными глазами. – К сожалению, большая часть этих данных будет зашифрована, так как по человеческим меркам мы опережаем вашу цивилизацию на многие тысячи лет.
– И все же, если бы не вы, наша раса бы до сих пор оставалась на уровне дикарей, на тысячи или даже миллионы колоссов застрявших в тумане невежества. Мы столь многим вам обязаны, но все же должны проявить осторожность, возвращая свой долг, ведь и вы сами имеете право расти и развиваться, полагаясь на собственные силы. Ради вашего же блага нам лучше прервать связь после того, как заполнится последний кристалл голопамяти. Мы передали вам достаточно информации, чтобы занять ваши умы на ближайшие тысячи лет. После этого каждая из наших рас пойдет своей дорогой в поисках истины и знаний сквозь время и пространство. Вы – в мирах, где главенствуют электроны, мы – там, где царит примат нейтрона.
Прозвучал сигнал, и на экране появилось короткое сообщение.
КРИСТАЛЛ ГОЛОПАМЯТИ ЗАПОЛНЕН
– Теперь вы сами по себе, – сказал напоследок Небесный Наставник. – Вашей команде пора готовиться к отлету. Прощайте, друзья.
– Прощайте, – сказал опустевшему экрану Пьер.
Он повернулся к Амалите. – Я уберу кристалл голопамяти, а ты пока займись проверкой противогравитационных резервуаров, – произнес он. – Пора возвращаться домой!