Амалита медленно ползла по лестнице внутри туннеля, ведущего с исследовательской на центральную палубу, пока ее мышцы боролись с мощной гравитацией, тянувшей остальное тело к корпусу корабля. Она старалась крепко держаться за перекладины руками и ногами, сохраняя на каждом шаге по три точки опоры и сопротивляясь переменным приливным силам сбившегося компенсатора, который попеременно толкал ее то вверх, то вниз по лестнице. Минуя резервуар, где находилась Сейко, она заглянула внутрь. Глаза Сейко были закрыты, а руки и ноги безвольно висели в толще воды. Она крепко спала.
– Полагаю, тридцати шести часов напряженной работы достаточно, чтобы свалить даже такого сверхчеловека, как она, – пробормотала Амалита. Она ухватилась за поручни у коммуникационной консоли. Пьер был пристегнут к креслу.
– Если бы только у Драконоборца были двигатели, – сказала она Пьеру.
– Чтобы сбежать от нейтронной звезды прежде, чем нас настигнут приливные силы, пришлось бы лететь быстрее света… – Внезапно его осенило. В специальной теории относительности сверхсветовое движение было равносильно путешествию во времени – а чила, как ему было известно, уже сумели преодолеть барьер скорости света. Пьер снова повернулся к экрану консоли.
– Небесный Наставник, – обратился он. – Чила могут передвигаться быстрее света. Вам доступно путешествие во времени?
– Да, – ответил Небесный Наставник. – Две минуты назад, сразу же после инцидента с вашей ракетой, одному из докторов темпологии удалось передать информацию сквозь время.
– Тогда отправьте сообщение в прошлое и попросите кого-нибудь изменить курс метеорита.
– К сожалению, наши машины времени не могут установить связь с моментом, предшествующим их первому включению, – ответил Небесный Наставник.
– Значит, нам конец, – заключил Пьер, тело которого дергалось из стороны в сторону в консольном кресле. – Корпус корабля не продержится дольше пары минут.