Уме-Уми вышла на связь из летуна. Тяжелое Яйцо она взяла с собой. Быстрее было бы добраться сюда одной, а потом вернуться за ним на летуне, но ни ей, ни ему не хотелось оставаться в одиночестве.
– Где вы были!? – взорвалась Гомановская Траектория, когда на нее переключили вызов с летуна. – Я места себе не находила, боялась, что вы могли сделать какую-нибудь глупость, и мы лишимся последнего действующего корабля на всем Яйце. Почему так долго?
– Адмирал, я нашла выжившего. Ему требовался медицинский уход. Это Тяжелое Яйцо, он был начальником смены в проекте Космического Фонтана. Сейчас он бы хотел поговорить с Утесным Пауком.
– Я хотел передать, что мне жаль потерянного Фонтана, – сказал Тяжелое Яйцо.
После долгого ожидания ответ пришел от самого Утесного Паука. – А я рад, что выжил кто-то еще из нашей команды. Фонтан мы начнем отстраивать, как только доберемся до поверхности. Теперь, когда мы нашли на Яйце опытного строителя, задача сильно облегчается. У нас полно работы. И первым делом вам нужно осмотреть гравитационные катапульты на восточном полюсе и сообщить мне, в каком они состоянии. После этого мы сможем приступить к их ремонту.
Уме-Уми предоставила ответ самому Тяжелому Яйцу.
– Я был бы только рад, шеф, – ответил он. – Но все мои глаза ослепли.
– Тяжелое Яйцо был единственным выжившим во всем Рае Светила, – объяснила Уме-Уми. – Пока что нас только двое.
– Могут быть и другие, – сказал Пристальный Сенсор. – Люди сообщили нам об участке растительности на территории Института. Полярная орбитальная станция подтвердила эту информацию. Мы решили, что именно это место вам следует осмотреть в первую очередь.
– И на этот раз поддерживайте связь! – вмешалась Гомановская Траектория. – От постоянного беспокойства у меня обострилось хроническое воспаление кормовых сумок. Вы ведь позволите инженеру вести ваш летун, не так ли, Уме-Уми?
– Я же ослеп, адмирал, – напомнил ей Тяжелое Яйцо.
Уме-Уми отключила коммуникатор и подала мощность на двигатели летуна. Она полетела строго на запад, вдоль дороги, ведущей к Раю Светила. Во многих местах широкая магистраль покоробилась и была усеяна останками глайдмобилей. Уме-Уми хорошо знала Рай Светила и посадила летун вблизи Института Внутреннего Ока. Бок-о-бок, держась друг за друга глазными стебельками, они заползли на территорию Института. Растения были повсюду.
Здесь произрастали все возможные разновидности флоры, какие только можно себе представить, но лишь по несколько экземпляров на каждый вид. Уме-Уми собрала немного спелых фруктов, и они вдвоем с удовольствием полакомились свежей мякотью после многих оборотов консервированной еды. Очевидно, что растения были пересажены совсем недавно, ведь поблизости лежала стопка лотков, в которых они изначально и росли. Они оба стали прислушиваться своими подошвами, но смогли уловить лишь звуки кормовых крадунов в загоне поодаль. Они стали продвигаться вдоль низких стен офисного корпуса, но затем Тяжелое Яйцо вдруг остановился, когда его чувствительная подошва засекла какой-то звук.
– Поблизости кто-то бормочет.
Добравшись до офисного корпуса, они обнаружили чила, погруженную в работу на писчем коврике. Она была стара и носила на своем теле кольцо из значков ученого. Но Уме-Уми не помнила, что именно означали эти символы.
– Здравствуйте? – неуверенно спросила Уме-Уми.
– Дайте мне дописать строчку. – Закончив работу, ученая перевела на них взгляд.
– Меня зовут Нуль-Гаусс, я доктор магнетики в Институте. Я рада, что, наконец-то, появился кто-то, готовый навести порядок. Наши дела хуже некуда. Вы знали, что мы потеряли все библиотечные данные, хранившиеся на свитках и в молекулярной памяти? Я, как могу, пытаюсь восстановить записи своих исследований, но мне нужно еще ухаживать за животными и растениями, и времени просто не хватает. Я так устала. Все, чего я хочу, – это заботиться о яйцах и мальках, пока меня не станет.
– Но так нельзя!
– Почему же?
– По крайней мере, не сейчас. Мы трое – единственные выжившие на всем Яйце, – объяснила Уме-Уми. – Если мы хотим, чтобы наша раса выжила, нам придется откладывать яйца – великое множество яиц.
– Я слишком стара и слишком утомлена, чтобы откладывать яйца, – возразила Нуль-Гаусс. – И мы не единственные выжившие. Есть еще кое-кто.
Подошва Нуль-Гаусс подала направленный сигнал. – Пятнистая Верхушка, дорогая моя. Пожалуйста, подойди сюда. У нас гости.