Тяни-Толкай оторвал взгляд от своего испытательного аппарата и вперился глазами в роящиеся вокруг Отиса ракеты-погонщики. – Похоже, что вокруг нас разворачивается какая-то активность, запущенная большим человеческим кораблем.
– Я заметил, – сказал Утесный Паук. – Каков статус высокоскоростных труб?
– Они прошли потоковые испытания с давлением вдвое больше номинального, но отказали, когда показатели подняли еще чуть выше, – ответил Тяни-Толкай.
– Хорошо, но даже слишком. Уменьшите их толщину на полдюжинную долю и повторите испытания. Эта машина должна быть достаточно легкой, чтобы подбросить саму себя на сорок метров с поверхности Яйца.
Постройка четырехсантиметрового самолевитирующего посадочного модуля заняла куда меньше времени, чем сборка более крупной машины. Работы были закончены почти за целый колосс до того, как Отис достиг периапсиса.
Разрезающий Сталь лично посетил стройку, чтобы взглянуть на готовый модуль. Он представлял собой большой тор, внутри которого находился тор поменьше.
– Как он называется? – спросил Разрезающий Сталь.
– Это же просто посадочный модуль, – с явным раздражением ответил Утесный Паук. – Если говорить формально, то это «аппарат для спуска на поверхность Яйца», но другого имени у него нет.
– У каждого корабля должно быть имя, – возразил Разрезающий Сталь. – И раз уж он будет летать над поверхностью Яйца, значит, должен называться в честь какого-нибудь летающего животного.
– На Яйце нет летающих животных. – Нотки раздражения в голосе Утесного Паука стали сильнее.
– Зато они есть на человеческой планете Земля, – вмешался Тяни-Толкай. – Например, орлы.
– Значит, нарекаю его Орлом, – объявил Разрезающий Сталь.
– Как скажете, – согласился Утесный Паук.
– Есть что-то еще, о чем нам следовало бы позаботиться?
– Я бы немного поразмыслил, – ответил Утесный Паук. – Как только мы совершим посадку, взлететь уже не сможем, пока заново не отстроим цивилизацию. Мы ограничены по массе, и должны брать только самое необходимое. Если что-то забудем, отыграть назад уже не получится. Скажите. Каков минимальный перечень компетентных технологов и оборудования, которые потребуется, чтобы восстановиться цивилизацию?
– Понятия не имею, – ответил Разрезающий Сталь.
– Как и я. Но за оставшиеся 122 оборота было бы неплохо это выяснить.
За последующие обороты члены посадочной группы проходили отбор, а их оборудование упаковывалось в отсеки, сооруженные на верховине Орла. Парящее в небе Яйцо сначала росло, а затем исчезло за горизонтом их миниатюрной планеты, когда человеческие ракеты-погонщики начали разворачивать Отис, пока гравитационная катапульта не оказалась направленной вдоль орбитальной траектории, но в обратную сторону. Лишившись света Яйца, им приходилось довольствоваться тусклым свечением самого Отиса. Их последний оборотный пир прошел под покровом его холодного красноватого света.
Приготовители еды постарались на славу. Помимо необъятных груд синтетической провизии, произведенной пищевыми автоматами, здесь было несколько цельных ручных крадунов – их по такому случаю специально раскормили и подали с гарниром из свежих орехов и фруктов, собранных в садах, которые вскоре после прибытия вырастили на Отисе из искусственных семян. Но центром всеобщего внимания стал зажаренный чила. Тело сильно сплющилось из-за падения со строительных лесов, окружавших гравитационную катапульту, но вкус от этого ничуть не пострадал. Разрезающий Сталь и Утесный Паук решили не протискиваться через толпу и удовольствоваться одним из крадунов.
– Прекрасный крадун, – похвалил Разрезающий Сталь, посасывая глаз на конце стебелькового обрубка.
– Но не такой вкусный, как кормовые крадуны на Яйце, – заметил Утесный Паук.
– Я все пытался о них забыть.
– Когда я еще жил на Яйце, никогда не обращал особого внимания на то, что ем, – признался Утесный Паук. – Во время оборотного пира я просто набивал свои сумки, как будто перезаряжал машину. Теперь, когда мы так близки к возвращению на Яйцо, они начинают ныть от желания отведать приличный ломоть крадунского мяса или струйку южнополярного одноягодного сока.
– Прошло столько времени… – Разрезающий Сталь умолк при мысли о долгих поколениях агонии и безнадежного отчаяния, которые испытывали отрезанные от друга чила. Несмотря на недавнее омоложение, он чувствовал себя старым и усталым.
Следующий оборот пролетел незаметно. Лифт Космического Фонтана работал в непрерывном режиме, поскольку база на Отисе к этому моменту уже была заброшена, а большинство чила вернулись на космический корабль. Осталось лишь 144 храбреца, которым предстояло долететь на Орле до самого Яйца.
Утесный Паук наблюдал с коры Отиса, как грузовой корабль отчалил от вершины Космического Фонтана. Как только судно отделилось от платформы, он дернул стебельками, подав знак инженеру, дожидавшемуся за пультом управления. Тот сделал необходимые поправки, и высокочастотный вой, доносившийся до них сквозь кору, начал становиться все ниже и ниже. Башня мало-помалу опускалась на кору. Вскоре от нее осталась лишь груды металлических колец и стопка платформ. Пожалуй, было бы проще отключить поток колец и позволить башне упасть, но Утесный Паук не хотел, чтобы случайные обломки оказались на орбите вокруг Отиса и упали на Орла.
Следующей на очереди задачей была зарядка потоковых труб Орла.
– Подключите кабели питания к насосам трубной решетки №1, – приказал Утесный Паук. Из отверстий в коре поднялись громадные мачты, которые затем подключились к двум дюжинам насосов, расположенных по периметру Орла. Насосы с гудением ожили, и ультраплотная сингулярная пыль начала все быстрее и быстрее циркулировать по системе труб. Корпус Орла застонал, когда скорость жидкости приблизилась к релятивистским значениям; но насосы продолжали разгонять ее и дальше. Теперь жидкость не набирала скорость, а становилась все тяжелее; гравитационные потенциалы внутри тора достигли настолько экстремальных величин, что их поведение уже нельзя было описать старой теорией Эйнштейна. Быстрота изменения скорости потока, впрочем, была не такой уж большой, поэтому возникающими в горловине тора силами гравитационного отталкивания можно было пренебречь.
Утесный Паук почувствовал, как вой насосов достиг пика и вышел на плато. Это означало, что одна из двух трубных решеток Орла была заряжена энергией в форме сверхплотной массы, разогнанной до высоких скоростей. Пришло время отлета.
– Перейти на внутренний источник энергии, – приказал он. Когда насосы переключились с внешнего энергоснабжения на внутренние резервы, звук будто замешкался. Запасов энергии, необходимой для компенсации потерь на трение и гравитационное излучение, хватит всего на несколько миллисекунд, а значит, им пора выдвигаться в путь. Он проследил за тем, как исполинские проводники, снабжавшие Орел энергией, отделились от коннекторов на корпусе корабля и снова опустились внутрь отверстий в коре Отиса. Орел, примостившийся на пусковой платформе, был готов к отлету.
Когда инженерная часть работы была завершена, глазные стебельки Утесного Паука замерли, и его взгляд сосредоточился на Лифте Отиса.
– Орел готов к запуску, капитан, – сообщил Утесный Паук.
Лифт Отиса выждал, пока точка, движущаяся по расчетной траектории на его подошвенном экране вслед за полетом планетоида, не окажется строго под ним. Орбита должна была приблизить Отис на расстояние ста метров от поверхности Яйца, где он пролетит над нейтронной звездой со скоростью в одну треть от скорости света. Кора Отиса загрохотала, когда приливные силы Яйца попытались разорвать планетоид на части. Утесный Паук с тревогой огляделся во всех возможных направлениях, надеясь, что кора в окружающей их местности продержится еще хотя бы несколько микросекунд.
Прямо перед тем, как планетоид достиг периапсиса, капитан перешел к активным действиям. – Запуск! – скомандовал Лифт Отиса. Его подошва быстро пробежалась по тактильному экрану, и нейтринные пучки доставили кодированные сигналы от Орла к расположенным вокруг него машинам. Дожидаясь команды запуска, генераторы запасали энергию во временных аккумуляторах. Когда сигнал, наконец, поступил, вся накопленная энергия вкупе с максимальной мощностью, которые могли выдать генераторы, была направлена к насосам, перегнавшим ультраплотную пыль в более массивную гравитационную катапульту.
Завопив от чрезмерной натуги, насосы с немыслимым ускорением вытолкнули пыль в двадцатисантиметровый тор. Движение потока черных дыр создало внутри тора быстро растущее гравитомагнитное поле. Нарастание гравитомагнитного поля, в свою очередь, создало в центре тора поле гравитационного отталкивания. Орел вытолкнуло вверх с силой, многократно превышающей тяготение Яйца, но экипаж ничего не почувствовал, ведь эта сила носила число гравитационную природу. За две наносекунды Орел разогнался до одной трети скорости света и, покинув Отис, неподвижно завис в ста метрах над предместьями Светила. А затем начал падать.
– Отведите одну двенадцатую потока из трубной решетки №1 в решетку №2, – отдал приказ Лифт Отиса.
Наступила пауза, за которой последовал ответ старшего помощника. – Система не отвечает, капитан.
– Попробуйте еще раз. – Падая, Орел набирал скорость.
– Уже сделано, сэр, – отозвался старший помощник Космический Шагатель. – Сигналы отправляются и принимаются, но отводящий клапан никак не реагирует. Похоже, его заклинило!
– Его не заклинило, – вмешался Утесный Паук. Он перевел изображение отводящего клапан со своего инженерного экрана на общий экран обоих офицеров. – Кто-то забыл убрать предохранительный штифт. На конце виден свето-язычок. Он стек с экрана и направился к внутреннему ограждению, которое окружало горловину тора.
– Используйте часть энергии аккумуляторов, чтобы замедлить поток в решетке №1, велел он, протискиваясь под ограждением. – Приземлиться таким способом мы не сможем, но это хотя бы замедлит наше падение и выиграет нам немного времени.
– Куда вы собрались? – спросил Лифт Отиса. Ответ казался далеким и приглушенным, ведь вибрациям, которые производила подошва Утесного Паука, приходилось добираться от трубчатых двигателей до командной палубы по окружному пути.
– Я собираюсь вытащить этот штифт, – отозвался Утесный Паук.
Утесный Паук отыскал трубную решетку №2 и стал пробираться к ней через исполинскую мешанину труб, которыми в несколько слоев было обмотано тороидальный корпус Орла. К счастью, собственной гравитации Орла вполне хватало, чтобы удержать инженера от падения. Приближаясь к центральному отверстию, он увидел далеко внизу кору Яйца. Капитан включил насосы решетки №1, но Орел продолжал быстро терять высоту. Утесный Паук добрался до стыка, где находился отводящий клапан, соединяющий две трубные решетки. Когда он оказался рядом с решеткой, его подошва начала проскальзывать из-за несущейся в трубах сверхплотной пыли, пытавшейся увлечь его вслед за собственной инерциальной системой отсчета. Утесный Паук плотнее прижал подошву к гладкой поверхности решетки №2 и осторожно дополз до отводящего клапана. Затем он вытащил штифт и поднес его к видеомонитору.
– Отводите поток! – прокричал он, надеясь, что они смогут расслышать его голос, несмотря на разделявшие их сантиметры обшивки.
– Я подожду! – проревел голос капитана, усиленный бортовой системой оповещения. – Скорее!
Утесный Паук взглянул на мчавшуюся им навстречу кору. Где-то там, внизу, ждали многие дюжины пакетов с южнополярным одноягодным соком, который ему уже никогда не доведется попробовать.
– Слишком поздно! – крикнул Утесный Паук. – Отводите поток!
Клапан резко сменил положение. Ультраскоростная, ультраплотная пыль перетекла из одной трубной решетки в другую. Изменение гравитационного потенциала создало сверхсильное отталкивающее поле, которое сорвало Утесного Паука с его опоры у отводящего клапана и швырнуло вниз, к коре Яйца. За этим последовала яркая вспышка раскаленной плазмы, и от него не осталось ни следа.
Отталкивающее гравитационное поле Орла вырвалось из центральной дыры в его корпусе и навалилось на расположенную под ним массу Яйца. Падение корабля замедлилось, и капитан Лифт Отиса, наконец, взял ситуацию под контроль. Долгое парение было непозволительной роскошью, ведь вскоре им бы пришлось перенаправить во вторую решетку весь оставшийся поток. Орел планировал над небольшой горной цепью, и для посадки ему нужно было направить аппарат в более ровную местность.
Держась в воздухе на силе гравитационного отталкивания, корабль спустился с горы, оставив после себя целую долину на ее склоне и вызвав серию слабых коротрясений. Они пролетели над стадом пасущихся на равнине зверей, которые тут же бросились врассыпную. Наконец, сбросив в насосы оставшиеся запасы энергии и дополнив ею последнюю порцию отведенного потока, они плавно опустились на кору. Старший помощник Космический Шагатель наблюдал за датчиками и видеомониторами, встроенными в днище Орла.
– … 200 миллиметров… снижение на четыре с половиной… индикатор касания… стоп-машина…
Когда тяжелая машина слегка погрузилась в кору, наступила пауза, за которой вскоре последовали тарабань и электронный шепот капитана Лифт Отиса, сделавшего по нейтринной связи объявление для дожидавшихся на орбите кораблей.
– Восточнополярная станция! Говорит база Яйца Дракона. Орел совершил посадку!
По всему корпусу Орла пробежала вибрация радостных возгласов, эхом повторившаяся в коммуникационной консоли под подошвой адмирала Разрезающего Сталь. Сам он, впрочем, не разделил общего веселья, ведь все его глаза были обращены вверх, к обломкам орбитального модулятора, известного под именем Отис. Да, они спасли мир, но взамен приговорили к медленной смерти пятерых ни в чем не повинных друзей.