– Зеркальные шары, – сказала Тамара, обращаясь к Марцио и разворачивая чертежи на его столе. – Берем сферу и покрываем ее небольшими плоскими зеркалами. И все: не нужно пополнять запасы горючего, никаких движущихся частей, ничего не надо координировать или ориентировать в пространстве. Нужно только разместить их в достаточном количестве, пока еще видны старые маяки; после этого для развертывания сетки нам будет достаточно одного Москита.
Марцио осмотрел ее схемы. – Вы ведь помните, что в пустоте зеркала мутнеют быстрее?
– Мы не забыли, – ответила Ада. – Но мы будем освещать их лишь крайне малую часть их срока службы. Во время использования мы можем ограничиться периодическими вспышками – более продолжительными, чем воспламенение солярита в старых маяках, чтобы их было проще заметить, и вместе с тем прерывистыми, чтобы уменьшить суммарное время экспонирования зеркал. А когда никто не летает, мы будем полностью гасить лучи.
– Более того, – добавила Тамара, – если Карла предоставит нам возможность выбора частоты, мы можем отдать предпочтение свету в голубой части спектра. Это еще больше замедлит образование патины. И если мы сумеем добиться достаточно низкой скорости дрейфа, новые маяки, вполне вероятно, прослужат не одно поколение.
– Хмм. – Марцио, казалось, все равно был недоволен. Тамара подозревала, что примитивность новой конструкции, с его точки зрения, выглядела своего рода оскорблением; если старые маяки были триумфом точного машиностроения, то теперь она просила его проконтролировать облицовку гросса идентичных сфер отражающими сегментами.
– Главная проблема – это не дать лучам отклониться от заданной цели, – напомнила ему Тамара. Если сами маяки казались игрушками, то оборудование, необходимое для их освещения все равно потребует навыков главного специалиста по изготовлению инструментов. – Но мы не сможем далеко продвинуться в этом направлении, пока у нас нет прототипа источника света.
– Да. – Марцио разгладил лист бумаги и указал на сердцевину сферы, которую Тамара изобразила в разрезе. – Если вы хотите, чтобы зеркала просуществовали пару поколений без воздушного охлаждения, крайне важно подобрать правильные материалы.
– Верно. – Несмотря на отсутствие движущихся частей, маяки будут постепенно накапливать тепловую энергию за счет чисто оптических эффектов. Тем не менее, лучше было придать сферам достаточно большую теплоемкость, чтобы замедлить повышение их температуры, чем вводить в их конструкцию нежелательные усложнения, связанные с активной системой охлаждения.
– Оставь мне чертежи и дай время подумать, – сказал Марцио.
На полпути к обсерватории Ада обернулась к Тамаре. – Если у тебя есть время, нам стоит сделать крюк. Я хочу тебя кое с кем познакомить.
Тамара моментально уловила смысл ее слов. – Ты могла бы и предупредить, – возразила она.
– И дать тебе возможность придумать отговорку? – поддразнивая, ответила Ада. – Ты же не возражала, когда мой отец предложил прощупать для тебя почву. Так что это вряд ли можно назвать сюрпризом.
– С Пио я просто была вежлива, – сказала Тамара. – Я и не думала, что он действительно кого-то себе найдет.
– Твой отец нашел Тамаро супругу, а они оба сейчас за решеткой.
– Тамаро владеет нормой.
– И Ливио тоже, – сказала в ответ Ада. – Не все вдовцы опускают руки и выставляют ее на продажу.
– Нет – умные находят вдов с собственной нормой, а когда рождаются дети, продают лишнюю. – Ада уже вела ее по боковому коридору; шансы на побег становились все меньше и меньше. – Чем занимается этот твой Ливио?
– Он каменщик. Занимается строительными и ремонтными работами. Вообще-то он входил в бригаду, которая построила шлюз Москита. – Помедлив, Ада шутя добавила, – Так что его едва ли можно назвать незнакомцем. Между вами уже есть связь.
Тамара не ответила. С Тамаро они росли бок о бок с самого рождения, ожидая, чтоб будут вместе до самого конца. И никакие отношения по расчету с будущим супругом не смогли бы этого заменить. Доказывало ли предательство Тамаро, что все это время, думая о сущности их связи, она обманывала саму себя, или нет, но подобной близости она уже не испытает ни с одним человеком.
Ада провела ее в мастерскую, где работали каменщики; она располагалась достаточно далеко от оси, чтобы пыль можно было держать под контролем. Тамара с облегчением узнала, что ее потенциальный ухажер не строил собственных планов насчет их встречи; в мастерской работали с полдюжины людей, которые занимались формованием и шлифовкой пассивитовых блоков.
Ада подошла к одному из них – невысокому, крепкому на виду мужчине. Он остановил шлифовальный круг и убрал щиток, закрывавший его лицо.
– Тамара, Ливио. – Ада, по крайней мере, проявила тактичность, представляя их друг другу.
– Рад познакомиться, – сказал он.
– Взаимно, – нерешительно ответила Тамара. Если бы ее предупредили заранее, у нее, возможно, был бы шанс придумать подходящую тему для разговора, но о чем она могла спросить этого мужчину, располагая лишь краткой информацией, которую ей дала Ада? О смерти его жены?
– Наверное, это было захватывающе – отправиться в космос на Моските, – сказал Ливио. Его восторг казался неподдельным, и Тамара была благодарна за то, что первой фразой он не стал выражать сочувствие по поводу событий, приобретших более скандальную огласку.
– Это было замечательно, – сказала она. – Впечатлений хватит на всю жизнь. – Она мельком глянула на Аду, мысленно желая, чтобы ее столь же опытный партнер по навигации присоединилась к разговору, рассказав какой-нибудь забавный случай из их путешествия и сняв тем самым с нее напряжение. – Надеюсь, вскоре мне предстоят новые полеты – хотя и сомневаюсь, что когда-нибудь увижу нечто, сравнимое с первым большим взрывом, который мы устроили на Объекте. От горения на месте удара разрослось такое облако дыма, что его было видно с противоположной стороны.
– Я немного работал на склонах, – сказал Ливио. – Это прекрасно – просто стоять и смотреть вниз, на звезды. Но я надеюсь, что у моих детей будет шанс пересечь просторы космоса. Нельзя вечно сидеть взаперти внутри этой горы.
– Нельзя. – Тамаре не хотелось верить, что он солгал о своих чувствах, лишь бы избавить ее от ощущения неловкости. – Мне просто повезло увидеть Объект первой, – призналась она. – Это единственная причина, по которой я оказалась на борту Москита. Но сейчас я пытаюсь максимально упростить полеты, стартующие с Бесподобной. Возможно, в следующем поколении лотерея уступит место праву, которым люди будут обладать с рождения – у каждого будет шанс совершить хотя бы одно путешествие.
Ливио одобрительно защебетал. – Мне нравится эта идея.
– Я, пожалуй, не стану отрывать тебя от работы, – сказала Тамара.
– Хорошо. – Ливио замешкался. – Как насчет встретиться снова? Может быть, вместе поедим?
Он не предлагал ей конкретное время, зная, что приемы пищи Тамары подчиняются ее собственному расписанию. – Завтра, около шести склянок? – предложила Тамара.
– Меня устраивает. Знаешь столовую примерно на полпути отсюда до вершины –?
– Да.
– Не против встретиться там?
– Было бы здорово.
– Значит, увидимся, – сказал Ливио. Он наклонил голову в знак благодарности перед Адой, а затем вернулся к своему верстаку.
Тамара молчала большую часть пути к обсерватории. Ливио показался ей очаровательным, цивилизованным и просвещенным человеком. Он был готов отправить их детей в космос, упиваясь видом звездного неба. Даже если это было простым притворством, оно импонировало ей больше, чем нескончаемые лекции Тамаро о ее семейных обязательствах.
И все же при мысли о своем будущем ее не покидало мучительное ощущение клаустрофобии. Какими бы подлинными ни были достоинства Ливио, конечная цель их союза оставалась неизменной: однажды они объединят усилия, чтобы лишить ее жизни. Возможно, этот очаровательный мужчина никогда не станет ее принуждать – но от нее все равно будут ожидать добровольного согласия, которое она должна была дать прежде, чем ее ко будет слишком стар, чтобы растить детей и прежде, чем ее заемную плоть постигнет иная участь.