Дни сменялись днями, пока Жаклин и Дональд сосредоточенно изучали временной график команд. Последовательность была довольно длинной, задержки в ней – и того дольше.
– Почему мы не можем считывать радиосигналы с высокой частотой синхронизации, когда рентгеновский телескоп находится в режиме сканирования? – спросила Жаклин. – Ведь тогда, если телескоп обнаружит что-нибудь необычное, мы сможем свериться с данными радиоприемника и выяснить, был ли в этот момент активен сигнал гребенки.
Дональд пролистал экран до раздела, в котором описывались эксплуатационные характеристики блока оцифровки низкочастотных радиосигналов. – Рентгеновский телескоп потребляет много энергии, особенно в режиме сканирования, – сказал он. – Боюсь, что из-за возраста радиоизотопных генераторов напряжение на силовой шине упадет настолько, что оцифровка низкочастотного радио просто отрубится, если мы потребуем от нее работы на максимальной скорости.
– Насколько быстро может работать блок оцифровки? – спросила Жаклин.
– Что ж, – ответил Дональд, глядя сквозь стол, – он рассчитан на то, чтобы выдавать не больше восьми отсчетов в секунду при минимальном напряжении, а мы довели его до шестнадцати. При низком напряжении на шине нам следовало бы снова понизить скорость до восьми, а то и четырех отсчетов в секунду.
– Оставьте шестнадцать, – твердо заявила Жаклин. – Лучше никаких данных, чем плохие.
Дональд взглянул на нее с выражением легкого недоумения, будто впервые видел симпатичное лицо своей собеседницы. Он хотел было возразить, но в итоге передумал и внес в последовательность команд небольшие корректировки согласно ее пожеланиям.
Мало-помалу нужная команда была составлена. Жаклин и Дональд периодически занимались ею в течение дня, когда Дональд пользовался расчетным счетом Солинского. А также обсуждали ее за обедом и по вечерам, когда бюджет Солинского, в свою очередь, получал некоторую долю времени Дональда.