Тревога Утешительницы остановился в середине своего послания людям. Он сформировал манипулятор, отрастил кристаллическую кость, чтобы придать ему большую прочность, и надавил на панели, отключавшие изображение, которое передавалось с человеческого корабля, парящего на синхронной орбите вокруг Яйца. Лицо, расположенное прямо под ним на вкусовом экране, мигнуло и сменилось его собственным изображением.
– Я просто обязан увидеть, насколько я шикарен, – подумал Тревога Утешительницы. – Эти люди могут немного и подождать. К тому же, раз компьютер все замедляет в миллион раз, чтобы медлители поспевали за нашим разговором, паузы в нашей беседе они, наверное, даже не заметят.
Впитав свое изображение через подошву, Тревога мысленно зарделся от увиденного. Дюжина его глаз блестели темно-красным ореолом, окружавшим причудливый узор, которым он недавно нанес на верховину своего приплюснутого эллипсоидного тела. Он медленно повернулся, наблюдая, как узор меняется на экране. В дюжине блестящих светоотражающих кругов у основания каждого из глазных стебельков, как в зеркале, виднелось черное звездное небо, создавая впечатление, будто в его теле были проделаны отверстия, через которые проглядывала другая вселенная. Между кругами, на фоне темно-красной верховины, петляла линия, нарисованная ярко светящейся желтой краской.
– Очаровательно, просто очаровательно. Маме это непременно понравится, – с восхищением произнес он.
Тревога нуждался в материнской любви. Сейчас она его почти не навещала и, по-видимому, проводила все свое время с Первенцем и Гордостью.
– Ты должен помнить, – сказал он про себя, подражая тону Старца, которому было доверено его воспитание, – что твоя мать – Утешительница Всех Кланов, и у нее есть более важные дела, чем забота о собственных детях.
– Если бы только, – подумал Тревога Утешительницы, – она не приказала отделить свои яйца от всех остальных. Тогда я был бы обычным чила из центральных яслей, и мне бы не пришлось тревожиться о том, пренебрегает ли мать моей компанией.
– С другой стороны, – напомнил он самому себе, – без ее содействия я бы никогда не получил завидную должность Хранителя Связи. Какой бы скучной ни была эта работа, она определенно входит в число самых престижных во всей Империи Утешительницы.
Утешительница Всех Кланов остановилась у входа в яйцеферму. Заведовавший фермой Старец, который в этот момент не был занят уходом за яйцами, уже ждал ее, почувствовав звук приближающейся подошвы. С горячностью и беспокойством он наблюдал за яичным мешком, вывалившимся на кору из яйцекладущего отверстия Утешительницы. Когда мешочку, принявшему форму аккуратного эллипсоида, уже ничего не угрожало, Старец растянул край своего тела, превратив его в мальковую мантию, и нежно накрыл яйцо тонкой кожистой мембраной. Затем он медленно подкатил яйцо к себе и спрятал его под защитой собственного тела.
– Этому я дам имя Камень Утешительницы, – сказала Утешительница. – Его отца зовут Желтым Камнем. Он Лидер Клана на северо-западе. Как только зародыш будет готов покинуть питомник, его нужно направить к Желтому Камню для воспитания в отцовском клане, так как он займет место Лидера, когда не станет отца.
– Будет исполнено, Утешительница Всех Кланов, – ответил Старец.
Отвернувшись, Утешительница продолжила разговор со своими главными советниками, Первенцем и Гордостью, которые были ее старшими сыновьями. Она уже начинала уставать от непрерывного откладывания яиц, но эта обязанность была одной из самых главных на посту Утешительницы Всех Кланов.
– Кто следующий? – спросила она у Первенца Утешительницы.
– Есть много вариантов, Мама, – ответил тот. – Однако наши информаторы среди купцов северных кланов сообщили, что лидер клана по имени Смертоносное Жало поговаривает о том, чтобы бросить тебе официальный вызов, несмотря на запрет, которые вы наложили на дуэли за пост лидера. Возможно, приказ явиться сюда для официального соития с вами внушит ему достаточный трепет, чтобы сдержать свои порывы.
– Опять-таки, – добавил Гордость Утешительницы, – если здесь от него будет слишком много проблем, мы всегда сможем его растечь.
– Нет, – возразила Утешительница. – Вряд ли нам потребуется идти на такие крайности. В конце концов цель моего правления – утихомирить варварские инстинкты, которым подвержен мой народ, чтобы их будущие поколения вели себя цивилизованно – подобно людям.
– Значит, остановимся на Смертоносном Жале? – уточнил Первенец.
– Да, – подтвердила Утешительница. – Мы устроим этого полуварвару с севера королевский прием, от которого он почувствует себя куда важнее, чем есть в действительности. Затем, после официального соития, мы отправим его домой с таким количеством подарком, что он и думать забудет о посягательствах на мой трон.
– Я немедленно займусь приготовлениями, Мама, – сообщил Первенец Утешительницы, направляясь в Королевский квартал.
– Я собираюсь посетить Библиотеку Небесной Речи, – сказала Утешительница, обращаясь к Гордости. – Насколько я понимаю, по одному из альтернативных каналов поступила информация об одном из ранних человеческих правителей. Я хочу тщательно ее изучить на предмет новых идей. Надеюсь, что мысли, которые человек-Наполеон высказывал насчет управления государством окажутся не менее интересными, чем идеи Макиавелли.
Гордость Утешительницы проводил взглядом свою мать, направившуюся к кварталу Небесной Связи; вокруг нее автоматически выстроился клин из пехотинцев, которые своими грузными телами пробивали путь сразу по обеим осям – и тяжелой, и легкой. До слуха Гордости донеслось бормотание, исходившее от подошвы удалявшейся матери:
– Как же мне его назвать? Жало Утешительницы? Разве можно кого-то утешить жалом? Смертоносец Утешительницы? Нет – так еще хуже…
Оказавшись поблизости от квартала Небесной Речи, она сразу же направилась в библиотеку, тщательно стараясь избегать комплекса Связи. Меньше всего ей хотелось иметь дело с льстивым Тревогой.
Она сильно жалела, что в молодости изучала в человеческой энциклопедии лишь статьи на тему государственной политики. Применив новообретенные знания к примитивной системе управления, отличавшей полуварварскую империю чила тех времен, она быстро захватила лидерство над объединенными кланами. Ей удалось создать могучую державу, которая покорила остатки варварских племен и, наконец-то, установила мир на всем Яйце Дракона. Будучи Утешительницей Всех Кланов, она обладала достаточной властью, чтобы подчинить себе любой клан или банду непокорных чила, но сейчас ее цель была иной – во-первых, использовать менее жесткие меры, чтобы укрепить систему правления, а во-вторых – основать правящую династию, которая навсегда избавит чила от необходимости выбора очередного лидера, так как право на этот пост будет предопределено еще с рождения.
Ее первой (и, как она надеялась, единственной) ошибкой была попытка создать линию наследников, ограничившись лишь собственной плотью. Первенец был замечательным представителем своей расы, и Утешительница была готова с гордостью передать ему свое имя после того, как растечется сама. Она решила, что если он был таким изумительным образцом чила, ей, вполне вероятно, удалось бы объединить их достоинства, спарившись с ним сразу же после того, как он покинул питомник для мальков. Результат, к несчастью, оказался далеким от ее ожиданий. Старцы в питомнике пытались уделять крохотному мальку больше внимания, но вскоре всем стало очевидно, что его умственных способностей едва хватало на то, чтобы самостоятельно питаться. И хотя в итоге Утешительница подыскала для Тревоги синекуру Хранителя Связи, ей меньше всего хотелось сталкиваться с напоминанием о собственных слабостях. Ведь согласно статьям по генетике, приведенным в человеческой энциклопедии, недостатки, столь очевидные на примере Тревоги, незримо присутствовали в теле самой Утешительницы и были просто замаскированы более удачными генами ее половых партнеров.
– Если бы я хоть бегло просматривала другие статьи и не сосредотачивалась на одной лишь политике, – уже, казалось, в дюжинный раз говорила она самой себе, прекрасно понимая, что в таком случае провела бы в библиотеке всю жизнь, так и не став Утешительницей Всех Кланов.
Изначальный план Утешительницы, впрочем, имел весьма неплохие шансы на успех. Механизмы, отвечавшие за генетический код чила, были открыты местными биофизиками лишь спустя несколько дюжин поколений, но когда это, наконец, произошло, и люди, и чила были сильно удивлены различиями в генетических кодах двух видов. Из-за высоких температур, стремившихся обратить любую материю в случайный хаос, и вездесущего магнитного поля, под влиянием которого вещество нейтронной звезды выстраивалось вдоль магнитных линий, генетическая структура чила представляла собой тройную цепочку сложных ядерных молекул. Когда реплицирующие ферменты создавали копию генетической молекулы, сверки на каждой из трех дублирующих цепочек позволяли автоматически исправлять ошибки в процессе копирования информации; обнаружив мутацию в одной из трех линейных нитей, фермент руководствовался правилом большинства – что предотвращало попадание мутации в итоговую молекулу. Если же мутаций было две, а среди текущих позиций на трех нитях не было ни одного совпадения, фермент самоуничтожался вместе с дефектным геном. Ошибка сохранялась лишь в том случае, если одна и та же мутация затрагивала сразу две нити гена. К несчастью, в генах, отвечавших за формирование нервной системы ее сына, было слишком много повторяющихся ошибок. Тревога родился умственно отсталым.
Множество яиц спустя Утешительница начала чувствовать усталость, но ее амбиции по-прежнему помогали ей двигаться вперед. Стареющий организм наполнял телесные жидкости гормонами, предназначенными для того, чтобы снизить ее агрессивные импульсы и помочь уйти на покой, взяв на себя жизненно важную роль Старицы.
Старцы чила были генетически запрограммированы на заботу о яйцах, которые откладывали молодые самки, чтобы, сразу же забыв о них, вернуться к своим обязанностям в роли воинов, защищавших клан от врагов. Теперь же врагов, по сути, не осталось, и Утешительница, не желая быть Старицей, ухаживавшей за яйцами, перенесла нараставшие в ней родительские инстинкты на чила в целом и с новой мотивацией продолжила укреплять свою власть, пользуясь политическими приемами, созданными многими поколениями людей.
Наконец, Утешительница стала понимать, что не сможет жить вечно. Рано или поздно она растечется и уже не сможет сдерживать агрессивные наклонности своих кланов. Ее Первенец, конечно, был весьма способным чила и к тому же готовым занять ее место, взяв на себя обязанности Утешителя Всех Кланов, но личные амбиции Утешительницы не позволяли ей отказаться от власти над своим народом.
Тогда-то на память Утешительнице и пришла старая история о древней чила по имени Убийца Скороходов, первой вступившей в контакт с людьми. Будучи своеобразным Леонардо да Винчи среди своего народа, она изобрела первую систему коммуникации и стала изначальной Хранительницей Связи. В те давние времена Хранителям Связи приходилось разбираться в устройстве систем коммуникации и хранения данных, ведь в их распоряжении не было команды инженеров по связи и библиотекарей-ассистентов, которым можно было бы поручить заботу о технических деталях.
Утешительница отправилась к ученым, работавшим в комплексе Небесной Речи. – Насколько я понимаю, Убийца Скороходов, первая из Хранителей Связи, испытала необычную метаморфозу, которая вернула ей молодость, – сказала она.
– Да, – подтвердил один из ученых. – Из-за крайне серьезной травмы ее тело превратилось в растение-дракон. В таком виде она пробыла несколько дюжин колоссов оборотов, после чего драконье растение по какой-то причине вновь стало чила. Но ее новое тело, будучи перестроено почти с нуля, омолодилось, при том, что мозг и внешний слой кожи со всеми ее шрамами, сохранили свой возраст.
– Я хочу пройти через эту трансформацию, – заявила Утешительница, – чтобы и дальше стоять во главе своего народа.
– Это крайне опасно, о, Утешительница Всех Кланов, – с тревогой произнес ученый. – Вскоре после случившегося с Убийцей Скороходов многие чила попытались провести этот эксперимент на себе. С большинством из них ничего не произошло, так что в итоге они просто сдались и посвятили себя уходу за яйцами. Другие настолько уморили себя голодом, что попросту растеклись, прекратив свое существование. На них оставалось так мало плоти, что было излишним обращаться к мясникам. Некоторые чила пытались комбинировать голодание с экстремальным нагревом верховины. Большинство из них погибло от серьезных ожогов, и лишь одному удалось запустить процесс метаморфозы. Но даже он погиб в самом начале трансформации. Вы могли не знать этого из историй об Убийце Скороходов, но в момент превращения она была не одна; ее сопровождали еще двое чила, и один из не дожил до конца превращения.
– Значит, если все сделать правильно, то шансы на успех два из трех, – твердо сказала Утешительница.
– Но Утешительница, – возразил ученый, – мы попросту не знаем, что отличает правильный подход от неправильного. Никто не видел метаморфозу своими глазами.
– Тем не менее, – продолжила Утешительница, – если я не пройду через эту трансформацию, то в скором времени наверняка растекусь. Я хочу преобразиться и сделать это в течение ближайшего колосса оборотов. Тебе и остальным предстоит ознакомиться со всей необходимой информацией и заняться подготовкой. Я вернусь, когда вы будете готовы.
– Будет исполнено, – покорно ответил ученый. Утешительница, вместе с непроизвольно выстроившимся вокруг нее отрядом солдат, удалилась без лишних слов.
Узнать что-то новое о древней метаморфозе Убийцы Скороходов было не так просто. В распоряжении ученых имелись лишь истории старых рассказчиков, которые долгое время передавались от чила к чила и сильно исказились, прежде чем их, наконец-то, зафиксировали в письменной форме. Прошло куда меньше колосса оборотов, прежде чем ученые сообщили Утешительнице, что подготовились к процедуре, насколько это было возможно.
Утешительница явилась немедленно. Она поручила Гордости рутинные задачи по управлению Империей, в то время как Первенец вместе с целым взводом игольчатых пехотинцев направились в комплекс Небесной Речи, чтобы лично убедиться в безопасности эксперимента. Узнав, через что предстоит пройти Утешительнице, Первенец и командир взвода ответили решительным протестом.
– Они же тебя убьют своим лечением! – предостерегающе воскликнул Первенец.
– Сначала они будут морить вас голодом, пока вы не превратитесь в пустой кожаный мешок, а потом сожгут вам верховину целой батареей рентгеновских дуг! – воскликнул командир взвода.
– И все же, если через это прошла Убийца Скороходов, значит, смогу и я, – отважно заявила Утешительница. – Вы двое проследите, чтобы все было сделано правильно.
– Я не представляю, как мы будем вас от них защищать, – сказал командир взвода. – То, что они предлагают с вами сделать, похоже не на лечение, а на адскую пытку для самых мерзких варваров!
– Моя защита вам вполне по силам, – ответила Утешительница. – Ведь если меня не станет, вы позаботитесь о том, чтобы мою судьбу разделили и они.
Командир взвода замешкался, ведь убийство безоружных мыслителей, которые всего-навсего старались выполнить свою работу – да еще и вопреки собственным предостережениям – казалось неподобающим для достойного воина, но в итоге чувство долга взяло верх на его собственными принципами; как-никак, а приказ он получил от самой Утешительницы.
– Мы исполним ваш приказ, Утешительница Всех Кланов, – послушно ответил командир взвода.
– И если я растекусь, – сказала Утешительница своему Первенцу, – то следующим Утешителем Всех Кланов станешь ты. Правь мудро, мой сын. – Она отрастила небольшой усик и легонько погладила его верховину.
– Непременно, Мама, – ответил он.
– Но сильно на это не рассчитывай, – резко добавила она. – Ведь я собираюсь вернуться. – Шлепнув по верховине Первенца, ее усик втянулся обратно. Утешительница направилась к дожидавшимся ее ученым.
– Можете приступать, – велела она.
Готовясь к предстоящим испытаниям, Утешительница и без того не ела три дюжины оборотов, но потребовалось выждать еще две, прежде чем ее тело, по мнению ученых и докторов, достаточно ослабло, а процессы жизнедеятельности были подорваны до такой степени, чтобы растительные ферменты возобладали над животными. Теперь можно было приступать к следующему этапу метаморфозы.
По легендам сказителей, после трансформации Убийцы Скороходов на ее верховине появились пятна. Серия болезненных экспериментов над добровольцами, которым посредством длительного облучения рентгеновскими дуговыми лампами прижигали небольшую часть верховины, показала, что причиной пятен были волдыри, образующие на коже после определенной дозы рентгеновского излучения. При этом было крайне важно подобрать правильный момент, так как слишком долгое облучение приводило к тяжелым ожогам с обугливанием волдырей. У добровольца, испытавшего на себе такую дозу излучения, на месте ожога до сих пор оставался мерзкий шрам. Если бы ожог охватывал гораздо большую площадь, он бы попросту не выжил.
Когда по ней ударили батареи рентгеновских дуг, Утешительница была едва в сознании. Фиолетово-белые лучи изливались на ее ослабшее тело беспощадным потоком. От боли и шока сознание Утешительницы помутилось, и она растеклась в плоскую лужицу. Доктора пристально наблюдали за процессом, поэтому рентгеновские лампы были выключены сразу же, как только на ее коже начали появляться волдыри.
Командир взвода и Первенец Утешительницы с ужасом и отвращением глядели на лежавший перед ними сплющенный, испещренный волдырями кожный мешок. Ученые и доктора вились вокруг, постоянно ощупывая спящее тело своими усиками.
– Она все еще жива, – сообщил один из докторов. – Но ее тело функционирует весьма необычным образом. Жидкостные насосы не пульсируют так, как это происходит у чила, потерявших сознание после удара в мозговой узел; их движения сильно замедлены. Такое состояние люди называют сном.
Приблизившись к телу матери, Первенец Утешительницы подтвердил их диагноз. – Вам и правда повезло, что она до сих пор жива, – заметил он. – Продолжайте свою работу.
– Мы сделали все, что могли, – сказал один из ученых. – Теперь все зависит от ее собственного тела. Нам остается лишь проследить за тем, чтобы ее тело оставалось в покое. Все, что нам нужно – это ждать и наблюдать.
В течение двух дюжин оборотов состояние Утешительницы почти не менялось, если не считать медленного исцеления покрытой волдырями верховины. Первенец заметил, что по мере выздоровления кожи ее мышечный тонус –который и без того был низким под конец голодания Утешительницы – теперь практически сошел на нет. Кожа под заживавшими волдырями казалась почти прозрачной. Затем, спустя еще дюжину оборотов, под центральной частью кожного мешка стала расти небольшая, двенадцатиконечная корона.
– Похоже, что трансформация работает, – сообщил один из ученых. – Сейчас уже должен быть сформирован главный корень, а это – заготовка балочной структуры, которая будет удерживать кожу над поверхностью Яйца.
Внутри Утешительницы трудились ферменты и гормоны. Они набросились на мышечную ткань и растворили ее, но лишь до определенного предела, о чем позаботились необходимые энзимы. Похожие на цепочки молекулы, образующих мышцы чила, были аккуратно разделены на нити, которые тщательно поддерживались в состоянии вытянутых волокон. Чем они длиннее, тем прочнее будет итоговый драконий кристалл. Собирая плавающие в телесной жидкости волокна, ферменты строили настоящее инженерное чудо, которое, несмотря на неимоверную гравитацию Яйца, должно было поднять исполинское тело над поверхностью звезды – жесткие конструкции растительного тела, способные на то, что было не под силу гибким тканям животных. Ферменты тщательно перерабатывали длинные волокна в вещество, окруженное прозрачным кристаллиевым слоем, образуя композитный материал, во много раз превосходящий по прочности кристаллий животных. Какое-то время процесс шел без осложнений, и балочная конструкция росла, медленно поднимая над корой истончившийся кожаный мешок. Однако до завершения двенадцатиконечной структуры было еще далеко, а запасы мышечной ткани начали постепенно иссякать. Рост замедлился, и ферменты, упорно старавшиеся обойтись посредственными стройматериалами, энергично перерабатывали каждое из оказавшихся поблизости волокон. В итоге последние фрагменты шипов почти целиком состояли из прозрачного кристаллия, который совершенно не годился для этой цели.
Утешительница слишком долго дожидалась своей метаморфозы. Жившая в древности Убийца Скороходов была тренированным командиром, и даже в своем изголодавшемся состоянии обладала достаточным запасом мышечной ткани; Утешительница же провела слишком много времени в роли администратора, и приступила к трансформации, не имея достаточных телесных резервов.
Видя огромное растение, которое уже начало возвышаться на его верховиной, Первенец Утешительницы испытал благоговейный трепет. Даже ученые были весьма довольны этим результатом. Мало-помалу кожные складки начали приподниматься над корой Яйца, и изучив продукты жизнедеятельности, которые выделялись из частично функционирующих животных отверстий, доктора сделали вывод, что новым источником питательных веществ были растительные ткани. Увиденное вселяло оптимизм. Первенец Утешительницы уже даже начал подумывать о том, чтобы покинуть комплекс Небесной Речи и встретиться с Гордостью для проработки деталей их временного совместного правления на ближайшие несколько дюжин колоссов оборотов, пока мать не завершит свое омоложение.
Но затем случилось неизбежное. Кончик одного из ослабленных шипов надломился при попытке натянуть кожу. Первенец Утешительницы со страхом в глазах смотрел на торчавший из разорванной кожной складки наконечник зазубренного драконьего кристалла. Какое-то время кожа еще держалась, и ученые даже попытались соорудить небольшой холмик, который должен был взять на себя часть нагрузки, приходившейся на поврежденную секцию. Но прежде, чем они успели возвести опору, соседний шип не выдержал чрезмерного напряжения, и оставшийся двенадцатиконечный скелет с резким скрежетом и оглушительным треском рухнул на кору, окончательно развалившись на части.
В течение нескольких мгновений все в ужасе наблюдали, как сквозь иззубренные отверстия в тонкой кожице на кору изливались остатки жизненных соков Утешительницы. Наконец, Первенец обратился к командиру взвода.
– Теперь я Утешитель Всех Кланов, – объявил он. Его взгляд остановился на группе напуганных ученых и докторов.
– Они потерпели неудачу, – сказал он. – Сделайте, как приказала моя мать!
Командир взвода замешкался. – Но ведь они сделали все, что могли! – возразил он. –Раз она погибла вот так, тело Утешительницы наверняка было не в порядке. Наказывать их было бы несправедливо.
– Я Утешитель Всех Кланов – не учи меня тому, что справедливо, а что нет, – раздраженно ответил Утешитель. – Немедленно выполни мой приказ, или мигом лишишься своего чина.
Командир взвода почувствовал сердитое бормотание среди своих подчиненных. Хотя все они были прекрасно обученными пехотинцами, готовыми безропотно нести свой долг, ему бы потребовалось применить весь свой престиж, чтобы заставить их выполнить этот приказ. Затем он неожиданно осознал всю силу своего положения. Лично ему эти солдаты были преданы больше, чем Первенцу. Они бы не встали на сторону командира, будь здесь сама легендарная Утешительница, но сейчас их выбор был для него очевиден.
– Кто Лидер Всех Кланов, Старец? – тихо спросил он, и все до единой подошвы в комплексе замерли, услышав разносящиеся по коре звуки древнего вызова.
– Что за вздор! – раздраженно воскликнул Первенец Утешительницы. – Дуэль за пост Лидера давным-давно объявлена вне закона приказом Утешительницы. – Он обвел глазами многочисленный взвод пехотинцев и выбрал из них дородного командира отделения.
– Ты, – приказал он. – Теперь ты командир этого взвода. Возьми командование на себя и помести этого предателя под арест.
Командир отделения замешкалась. Затем, с подавленной яростью чила, видевшей, как вся ее клановая жизнь была разрушена Утешительницей, которая следила за своими яйцами подобно какой-то извращенной Старице, она простучала резкий ответ:
– Я принимаю приказы только от своего командира, но никак не от тебя – безродный мамкин любовник!
Первенец Утешительницы был ошеломлен неистовством ее реплики. Он тщетно оглядел толпу солдатских глаз в поисках поддержки.
Командир взвода, уверенный в преданности своих подчиненных, повторил брошенный им вызов:
– Кто Лидер Всех Кланов, Старец?
Первенец Утешительницы промолчал, зная, что у него нет ни шанса в драке с закаленными в битвах воином. Он попытался сбежать на запад. Командир взвода посмотрел ему вслед, но уже через мгновение в его манипуляторе оказался драконий клык, переданный ближайшим из пехотинцев. После крайне непродолжительной погони и выверенного удара в мозговой узел с кратким правлением Первенца было покончено.
Поступок командира получил широкое одобрение, и вскоре гораздо более крупная группа «кланнистов» взяла верх над уступавшими по численности «матриархами»; по воле народа, командир взвода стал новым Лидером Всех Кланов.