Сэт запрокинул голову. Через палубу к нему тянулась дюжина покрытых оранжевым мехом конечностей, поверх которых смотрели три пары глаз на трех «не совсем лицах».
– Ты это видишь? – спросил он Тео.
– Я вижу только то, что ты сам мне показываешь, так что доверять мне приходится именно твоим глазам. Мне сканировать нечего – кроме палубы и неба.
– Мы оказались в южном гиперболоиде, – осенило Сэта. Они не плыли по затопленной террасе; склон остался далеко позади.
– Похоже на то.
– Который населяют бегунки на лодках?
– По-моему, они не очень-то похожи на бегунков.
– На ходоков они похожи еще меньше.
– Возможно, им было бы неудобно ходить в Бахарабаде, но здесь они, похоже, передвигаются без особых проблем.
Сэт постарался преодолеть свое изумление. Эти люди, как бы он их ни называл, спасли ему жизнь, но Ада вместе со своим поперечником по-прежнему были где-то в воде – а если повезет, то и Андрей с Николасом.
– Попробуй крикнуть им на своем языке – может, они отзовутся, – предложил он.
Тео не стал спрашивать зачем, а Сэт без лишних подсказок понял, когда именно Тео подал голос: южанцы принялись вопить и улюлюкать, поворачиваясь лицами друг к другу, после чего с новой силой уставились на Сэта. Если они слышали Тео, то, скорее всего, слышали и недавно проснувшуюся поперечницу, вопли которой как раз и могли привлечь их в эти воды. Сэт был бесконечно признателен за то, что их зрение по остроте ничуть не уступало слуху, хотя любопытство, которое он вызывал у местных еще не давало им повода забыть о поисках источника звука. Конечно, определенное внимание со стороны этих существ было вполне ожидаемым, если им он казался хотя бы вполовину столь же необычным, как они – ему, но Сэт все же надеялся, что не удовлетворил их любопытство, а лишь немного его раздразнил.
– Мы должны объяснить им, что поиски нужно продолжать и дальше, – сказал он Тео.
– Как?
Сэт задумался. – В каком направлении находится поперечник?
– Сложно сказать, – буркнул Тео. – Я еще не просох, мы кучу времени провели в воде, и я еще толком не привык… к такому.
Сэт взглянул на троицу южанцев, которые посмотрели на него в ответ; судя по всему, они по-прежнему были заинтересованы своей диковинной добычей и не выказывали желания заняться другими делами. – Хотя бы примерно, – попросил он.
– Если относительно тела, то посередине между сзади и низом, – ответил Тео.
Сэт указал правой рукой в направлении, которое ему подсказал Тео. – А теперь сымитируй крик Адиной…
– Далии.
– Далии?
– Кто-то же должен был дать ей имя.
– Попробуй сымитировать крик Далии, пока они не решили, будто я вытягиваю руку безо всякой причины.
Сэт ничего не услышал, однако сильная вибрация, которую он ощутил внутри своего черепа, ясно дала понять, что Тео не сдерживался.
Южанцы принялись бормотать, кряхтеть и взвизгивать, поглядывая друг на друга и размахивая своими длинными, низкопосаженными конечностями. Сэт не рассчитывал, что ему удастся прочитать чужие эмоции, но их точно нельзя было назвать безразличными.
Он снова прижал руку к туловищу, после чего повторил тот же жест еще три раза. Южанцы еще больше оживились, но по-прежнему были сосредоточены на самом Сэте. Они не поняли его сигналы или им попросту не было до этого дела? Он был растерян, не зная, как еще разжечь в них интерес к первоначальной цели.
– Кажется, мы приближаемся к Далии, – сообщил Тео. В его голосе слышалось замешательство.
– Это же хорошо, разве нет?
Двое южанцев развернулись и прошмыгнули по палубе, дав Сэту понять, насколько широка их лодка. Они стояли на противоположных сторонах, глядя на воду, но голова Сэта располагалась слишком низко, и выяснить, куда именно они смотрят, он не мог.
– К нам приближается не лодка Ады, – понял Тео. – Это что-то более быстрое, наподобие нашего корабля.
– Значит, она все это время была у их приятелей? – Сэт почувствовал облегчение, но дело нужно было довести до конца. – Если им хватило одного только ее вида, чтобы прочесать воду и найти нас, они не должны прекращать поиски, пока не наткнутся на Андрея и Николаса.
– Как же им это объяснить? – недоуменно произнес Тео. – Три пары вместо двух?
Сэт ударил по палубе, затем хлопнул себя по боку. Затем он ударил еще раз и указал в направлении Ады и Далии. Стукнув в третий раз, он уклончиво обвел рукой окружающее пространство.
Оставшийся с ним южанец, похоже, был заинтригован, однако пантомима Сэта так и не побудила его к активным действиям. Сэт повторил ее снова, затем еще раз.
Южанец потерял интерес и направился к остальным двум, которые в этот момент что-то кричали вдаль. Решил поздороваться с другими моряками и рассказать им о своей находке? Через некоторое время Сэт увидел вторую лодку, которая плыла вдоль их борта, но разглядеть, в каком состоянии были Ада и Далия, ему помешал настоящий лес рук, принадлежавших членам обоих экипажей. Наконец, он закричал что было сил:
– Ада! Ты в порядке?
– Сэт! Я в норме! Что с Андреем и Николасом?
– Я не знаю, где они. Ты знаешь, как убедить этих людей продолжить поиски?
Их лодки начали удаляться друг от друга. – Я попробую, – отозвалась Ада, хотя ее тон ясно дал понять Сэту, что в выражении своих желаний она преуспела не больше, чем он сам.
Когда экипаж занялся делом в задней части лодки, судно пришло в движение. В надежде получше рассмотреть и корабль, и окружающую местность, Сэт попытался привстать, опираясь на левую руку, но когда рука согнулась, а локоть сдвинулся, не отрываясь от палубы, он понял, что в таком положении его тело становилось угрожающе неустойчивым – и потеряв контроль, он заплатит безмерно большую цену, чем шлепок по лицу, в возможности которого Сэт каким-то образом убедил самого себя.
Дрожа, он снова опустился на палубу. Здесь любой наклон вбок был чреват опасностью. У южанцев было восемь практически горизонтальных ног и невысокое, сплющенное тело; ни удар, ни травма не смогли бы лишить их равновесия. Если бы его собственное тело было воссоздано с вертикальным, осевым туловищем, позволявшим ходить на двух ногах, Сэту бы постоянно грозила опасность свалиться к границам темнового конуса, который окружал его со всех сторон, без единого шанса растянуться по земле. Считалось, что самые бесчеловечные из палачей древности изобрели разновидность пыток, при которой жертву зажимали между двумя близко расположенными стенами – обращенными соответственно на запад и восток, – а затем оставляли, пока человек не слабел настолько, что уже не мог стоять. Проведя несколько дней без еды, воды и сна, жертва рано или поздно падала в одном из двух возможных направлений, и крутящий момент разрывал ее тело на части. Но здесь можно было обойтись даже без стен.
– Как думаешь, они все еще продолжают поиски? – спросил он Тео. По позе моряков было сложно судить о том, много ли внимания они уделяли окружающей воде, но смены направления он так и не почувствовал.
– Могут быть и другие лодки, – с надеждой в голосе предположил Тео.
Сэт слегка повернул голову и снова заметил где-то вдалеке линию светящихся огоньков. – Так что это такое? Города? – Такие густонаселенные и расточительные в плане освещения, что могут развеять вечную ночь над окружающей территорией?
– С какой стати им располагаться в ряд? – возразил Тео.
– Может быть, они стоят на берегу реки. – Но Сэт и сам уже начал сомневаться в правдоподобности этой идеи. Еще до появления городов и фонарей животным нужно было как-то ориентироваться в темноте. Осевые сонары поперечников здесь были бесполезны, но ведь аналогичные органы чувств могли работать и в обычных направлениях. И если предки южанцев достигли расцвета в мире тьмы, то откуда у них вообще взялись глаза и необходимость в лампах как таковых?
– Это же Солнце! – воскликнул Тео.
– Что?
– А ты разве не видишь?
Сэт был в замешательстве. – Между нами и Солнцем сейчас находится громадная каменная толща. Или ты думаешь, что его свет огибает наш мир с края?
– Нет, край света был моей ошибкой. Мы провалились в дыру; сам мир простирается гораздо дальше нее.
– И откуда ты это знаешь?
– Я прямо сейчас вижу доказательство твоими глазами, – ответил Тео. – Солнечный свет не может рассеиваться в пустоте – и даже будь там достаточно пыли, чтобы его отразить, она бы явно не стала собираться в неподвижные скопления. Но если земля тянется дальше на юг, и дыра, сквозь которую мы прошли, была лишь одной из тысяч…
Сэт всмотрелся в череду голубых огоньков – пропастей вроде той, через которую прошли они сами, с той лишь разницей, что их входы располагались в глубине абсолютного лета. До нелепости гладкая кривая, вблизи которой располагались светящиеся точки, была отнюдь не случайным совпадением в расположении самих дыр; просто видимыми в любой конкретный момент были лишь провалы, находившиеся на пересечении гиперболоида и конуса максимальной солнечной яркости. Подобно сумеркам, освещавшим тот самый склон, этот свет рассеивался воздухом и пылью, но сейчас его источник пылал так неистово, что мог разогнать ночную тьму даже на таком огромном расстоянии.
– Я понял, – ответил он. – Но если в нашем мире столько дыр, почему на поиски одной из них ушло так много времени?
– Потому что сейчас в твоем поле зрения находится территория, которая как минимум в миллион раз превышает площадь всех земель, охваченных миграцией за известную нам историю. Миграции всегда были ограничены узкой полосой из-за особенностей геологии, и нам ни разу не выпадало шанса увидеть то, что лежало за ее пределами – но здесь, где земля вздымается повсюду вокруг тебя, дальность твоего обзора практически безгранична. Если, следуя за движением Солнца, ты насчитаешь десять тысяч таких точек, это ничего не скажет об их взаимной близости. Зато скажет о том, насколько громадную территорию ты теперь способен охватить своим взглядом.
Эти высокопарные слова казались безжалостными, но ирония их положения едва ли была выдумкой самого Тео. Сэт с легкостью был готов поверить в то, что подобный пейзаж еще не доводилось лицезреть ни одному ходоку – как не доводилось оказаться в настолько беспомощном состоянии, чтобы не иметь возможности ее обследовать.
Взглянуть по направлению движения лодки Сэту было несложно, но из-за того, что нижняя часть его поля зрения была по большей части загорожена самим судном, он совершенно не представлял себе масштаб конечного пункта – будь то крупнейший в мире город или крохотная деревушка. Местность, которую он мог видеть поверх корпуса лодки, казалась настолько далекой и была так странно освещена, что он едва мог разобраться в ее топографии. На общем фоне выделялось несколько освещенных с боку холмов, однако скопище отбрасываемых ими теней придавало остальному пейзажу совершенно невразумительный вид. Он видел проблески, которые могли оказаться реками или простой игрой света. Здесь все было окрашено в приглушенные серо-синие цвета; едва заметное изменение в распределении оттенков и светотеней могло указывать на границы леса, но точно так же могла выглядеть и голая земля – особой уверенности на этот счет у Сэта не было.
Лодка резко остановилась. Один из членов экипажа перелез через борт, и Сэт мельком увидел брошенную веревку. Затем южанцы что-то прокричали друг другу, но он бы все равно не смог понять, стояло ли за этим энергичное желание скоординировать швартовку корабля или сердитая ругань из-за давнего спора о праве собственности.
Минуту или две он провел в полном одиночестве. Затем в лодку вернулись двое членов экипажа, которые безо всяких пауз и церемоний подошли к Сэту, подсунули по паре рук под его бок и подняли в воздух.
Сэт чувствовал, как кулаки южанцев прижимаются к его телу; их ступни служили не только дополнительными руками, а могли менять ориентацию, сворачиваясь, чтобы схватить его снизу. Когда до его лица донесся необычный запах этих существ, он напряг свою волю, чтобы случайно не поморщиться или съежиться; меньше всего Сэту хотелось, чтобы его уронили. Южанцы унесли его с лодки, шагая почти так же быстро, как и в первый раз; пусть раньше им и не доводилось иметь дело с таким странным грузом, форма и вес его тела, по-видимому, были им не в новинку.
В нескольких шагах от берега они заблаговременно разостлали толстое меховое одеяло; положив Сэта сверху, южанцы немного отошли назад, будто желая проверить, годится ли ему такая подстилка. По сравнению с палубой одеяло было вполне удобным: на нем было мягче лежать и сложнее опрокинуться за счет того, что ткань немного проседала под весом Сэта.
Вглядываясь между наблюдавшими южанцами, он, наконец, заметил поблизости сушу. Она была усеяна невысокими скалами, которые вздымались над голой землей, кое-где покрытой грязью и льдом.
– А теперь поищите наших друзей, – взмолился Сэт, указывая в направлении воды. – Возьмите лодку и поищите наших друзей! – Он не ждал, что они поймут его слова, но неужели так трудно было догадаться, что спасенный от неминуемой опасности незнакомец будет поднимать суматоху и указывать туда, откуда исходила эта самая угроза, лишь в одном случае – если кому-то по-прежнему требовалась помощь?
Переговорив друг с другом, южанцы смерили Сэта внимательным взглядом, но ни один из них не сделал шага в сторону лодки.
– Вот и Ада с Далией, – объявил Тео. Откинув голову назад, Сэт увидел, как к берегу подплывает еще одна лодка.
– Прошу, поищите наших друзей! – повторил Сэт, надеясь, что отчаяние в его голосе даст южанцам понять, что причиной его беспокойства были вовсе не Ада и Далия. Если часть лодки, в которой находился Андрей, осталась нетронутой, им с Николасом, возможно, удалось соорудить нечто вроде импровизированных салазок – но не зная о потенциальных союзниках, они бы, скорее всего, решили остаться в открытых водах и поначалу бы просто пытались разыскать пропавших товарищей, а затем взялись бы за поиски течения, которое отнесло бы их обратно на север. Именно так на их месте поступил бы сам Сэт, веря, что у него нет иных вариантов, но даже если им удалось вернуться на склон, без свежих припасов их шансы выглядели отнюдь не радужными.
Рядом с Сэтом двое моряков со второй лодки положили на подстилку Аду и Далию. Теперь он и сам слышал голос Далии; ее плач не ограничивался диапазоном поперечников.
– Давно она в таком состоянии? – спросил он у Ады.
– С того момента, как мы упали в воду. Когда лодка всплыла, она просто начала кричать.
– Ты не знаешь, что-то подобное уже случалось с другими тантонцами? – напрямую спросил Сэт. – Наверняка у них и раньше заканчивались дождевики.
– Я о таком не слышала.
– Вы никогда не сталкивались с их дефицитом? – с недоверием возразил Сэт. – Ни один путешественник не терял дождевики по пути и не проводил в дороге больше времени, чем планировал?
– Все возможно, – настороженно ответила Ада. – Но даже если такое и случалось, книгу об этом никто не написал.
Пока они говорили, Далия немного утихла – по крайней мере, если судить по слуху Сэта.
– Ты ее успокоил? – спросил он Тео.
– Немного.
– И что ты сделал?
– Просто издавал успокаивающие звуки.
– Как с младенцем?
– Хмм. – Судя по тону, Тео счел это сравнение оскорбительным, но в сложившихся обстоятельствах у него имелись и более серьезные причины для беспокойства.
Сэт снова обратился к Аде. – Она имеет доступ к твоему зрению?
– Откуда мне знать?
– Ты не блокируешь его намеренно?
– Без понятия, – призналась она. – Такие вещи мы в Тантоне никогда не обсуждали.
– Значит, Далия, возможно, ничего не видит, а ее сонарам доступно лишь небо и клочок земли? В хорошем же мире она пробудилась!
Ада не возражала насчет выбранного Тео имени, однако обвинения со стороны Сэта, похоже, впились ей в душу. – Намеренно я ничего от нее не скрываю. И всю жизнь могла с легкостью видеть то, что считывают ее сонары; это работало всегда, на одном только инстинкте. Так что я не вижу причин, которые помешали бы и ей воспользоваться моим зрением.
К ним подошел один из южанцев. – Пожалуйста, поищите наших друзей! – прокричал Сэт, махнув свободной рукой в сторону стоявших позади лодок. – Пожалуйста, поищите наших друзей! – Южанец не проявил интереса к расшифровке его послания; он в одиночку поднял Сэта и, совершив сюрреалистичный поворот на девяносто градусов, зашагал вдоль побережья.
В течение нескольких секунд Сэт чувствовал себя одурманенным и дезориентированным, но затем, наконец-то, повернул голову, чтобы выяснить, куда они направляются. Они уже миновали то место, где были пришвартованы суда, и теперь шли в сторону необычного приспособления, располагавшегося на более твердой земле. Его верхняя часть представляла собой приподнятую деревянную платформу примерно на уровне головы южанца; под ней виднелись два сегментированных ремня, продетых сквозь систему направляющих штанг и конических лентопротяжных барабанов. Оба ремня частично лежали на земле, а затем, перекручиваясь вбок, поднимались внутрь механизма.
– Это тележка, – догадался Тео.
Сэт пристально взглянул на устройство. – Думаю, ты прав. – Колеса с горизонтальной осью здесь не сработают, но эти ремни, по всей видимости, были достаточно гибкими, чтобы скользить по земле, снова и снова возвращаясь к исходной к точке.
Затем к ним присоединились еще двое южанцев, один из которых нес Аду и Далию, а другой – одеяло. Накрыв им верх платформы, они водрузили на нее своих гостей. Сэт уже почти привык к тому, что его постоянно перекладывают с места на место, но почувствовал неподдельный ужас, когда носильщик поднял его над головой. Ему оставалось лишь собраться с духом и надеяться, что взрослому представителю южанцев, учитывая их жизненный опыт, крайне редко доводилось ломать вещи – даже не самые ценные, – случайно наклонив их вбок.
Как только Ада и Далия расположились перед ним на подстилке, кто-то обошел вокруг тележки, поднимая защитное ограждение со всех ее четырех сторон. Это заметно успокоило Сэта, хотя теперь у него не было возможности видеть, что происходило поблизости.
– Пожалуйста, поищите наших друзей! – умоляюще воскликнул он, вновь обращаясь к южанцам; впрочем, на этот раз никто из них не увидел, что Сэт указывает в сторону реки. Платформа пришла в движение; тележку предположительно тянули двое водителей, не обращавших никакого внимания на его нужды. – Ну что еще вам надо, – пробормотал он.
– Насколько им известно, ты можешь просто выражать вечную благодарность за то, что они вытащили тебя из воды, – тихо заметила Ада.
– У тебя есть идея получше?
– Нет. Я просто пытаюсь реально смотреть на вещи.
– Когда ты была в воде, я делал все, что мог, лишь бы убедить их тебя найти.
– А они действительно поняли, о чем ты их просил?
– Им это и не требовалось, но, если бы они сами вас так быстро не нашли, думаю, мы вполне могли бы вступить в своеобразный диалог. – Сэт задумался, не морочит ли самому себе голову; фактов, свидетельствующих о том, что южанцы смогли хоть как-то расшифровать его попытки указать на местоположение Далии по догадке Тео, у него не было. От Андрея же с Николасом их отделял еще один уровень абстракции: существование Далии было данностью, в то время как жест, направленный на покоившиеся в данный момент воды, мог означать что угодно. Спасли ли его из сострадания или простого любопытства, Сэт не знал, как привлечь к новой цели людей, которые не имели понятия о количестве членов экспедиции и без очевидного сигнала вроде крика младенца вряд ли бы догадались, что их работа еще не окончена.
Он поднял взгляд на линию огоньков и вдруг понял, что узор, который образовывали светящиеся точки, изменился с тех пор, как он увидел его в первый раз. Южанцы могли определять точный интервал времени прямо по этим метаморфозам или, как вариант, просто измерять угол между линией огоньков и некоторым фиксированным ориентиром, но сейчас базы для сравнения у Сэта не было – так сильно его закружили. Он знал лишь, что если бы до сих пор плавал в воде, то его силы были бы уже на исходе, а сам он – на краю гибели.
Окружающий их ландшафт почти не менялся по ходу движения тележки. Примыкавшая к реке земля была покрыта льдом и камнем, между которыми кое-где проглядывали островки грязи, и по-прежнему никакой растительности. Хотя деревья здесь наверняка были, ведь и тележка, в которой ехал Сэт, и приплывшая ему на помощь лодка были сделаны из древесины. Если в южном гиперболоиде и существовали мощеные дороги, то их компания до них еще до добралась; Сэт чувствовал, что водители, управлявшие тележкой, объезжали небольшие камни, хотя ремни, при всех их стараниях, время от времени натыкались на препятствия, по которым было невозможно проехать; тогда водителям приходилось сдавать назад и пробовать снова.
Отсутствие четкой зернистости в этой местности обескураживало, хотя и полностью соответствовало ожиданиям Сэта. Невероятным казалось уже то, что его тело могло поворачиваться на любой угол в горизонтальной плоскости, но видеть, как подобные действия не приводят ни к каким особым эффектам, было и вовсе похоже на сон, в котором происходящее с его точки зрения – заявленное как факт его собственным внутренним рассказчиком, – не имело ни малейшего отношения к окружающим его образам. Сэт попытался представить эту местность в виде гигантского, обращенного на юг утеса, к которому все притягивалось под действием новой волшебной силы. Это, по крайней мере, хоть как-то объясняло его неудобную до унизительности позу и даже отчасти притупляло неосуществимое желание поставить ноги на землю и просто пойти.
Тележка повернула к небольшому поселению, представлявшему собой неполный круг из полудюжины приземистых строений. Южанцы вышли наружу и стали переговариваться с водителями; некоторые из них приподнялись, чтобы лучше рассмотреть содержимое тележки. Сэт понемногу привыкал к их коротким и широким лицам и голой, сморщенной коже, окруженной оранжевым мехом, но взаимной эта близость пока что не была: даже мельком завидев его тело, некоторые из зевак зашлись диким улюлюканьем. Сэт надеялся, что этим они просто выражают свое изумление и ошеломленность; было трудно поверить, что его вид наводил ужас, но если он и правда вызывал у местных чувство отвращения и брезгливости, это вполне могло повлиять на отношение ко всей их четверке.
– Думаешь, они понимают, что ты на самом деле не являешься частью моего тела? – спросил он у Тео.
– Сложно сказать. У этих существ нет ничего, похожего на сонары – им может показаться странным, что один и тот же организм способен издавать два разных набора звуков.
– Отсутствие сонаров не мешает им слышать в твоем диапазоне. Они общаются на таких высоких частотах?
– Нет.
– Тогда зачем им такой слух?
– В природе хватает и других источников звука с в том же интервале частот: песчинки, трущиеся друг о друга под действием ветра, треск соломы на полях во время дождя. Но ты, возможно, не воспринимаешь эти звуки, потому что так твое тело избавлено от необходимости целыми днями вслушиваться в писк моих сонаров.
– Ну и сделка: мы отказались от способности слышать скрип песка… а вы – от способности ходить. Неудивительно, что твой отец решил, будто поперечникам нужно больше опыта в вопросах составления контрактов.
Тележка остановилась в нескольких шагах от ближайшего здания. Сэт по-прежнему не видел, что происходит вокруг, если не считать тех случаев, когда люди подпрыгивали, чтобы на них поглазеть.
Далия снова принялась голосить.
– Ада, тебе нужно ее утешить, – сказал Тео. – Я делаю, что могу, но именно ты… и есть то место, которое должно внушать ей безопасность.
– И как это сделать? Она ведь ни одного моего слова не поймет.
– Просто напой ей что-нибудь вполголоса, – предложил Тео. – Тихо, но вслух. – Он не был настолько безжалостен, чтобы начать задавать вопросы о ее способности к внутренней речи; это казалось маловероятным, а даже если бы она и попыталась, результат мог оказаться ненадежным, а для Далии и вовсе показаться слишком необычным по сравнению с прочими ощущениями.
Ада послушалась, хотя, судя по голосу, явно чувствовала себя неловко, к тому же ее усилия не дали моментального эффекта. Сэту оставалось лишь гадать, насколько Далия способна осознать свое собственное положение; едва ли препарат, всю жизнь заставлявший ее молчать, больше никак не сказался на ее здоровье.
– Стоит ли нам дать ей что-нибудь просканировать? – как бы размышляя, спросил он. – Просто для разнообразия.
– Вреда не будет, – сказал в ответ Тео. Сэт подождал на случай, если Ада и сама захочет провести подобный эксперимент, но когда этого не произошло, протянул правую руку и помахал ей над сонаром Далии.
Плач изменился и стал немного медленнее. Сэт изобразил с помощью руки разные фигуры, как ему уже иногда доводилось делать для Линн, приемной поперечницы своей племянницы.
В ответ Далия заворковала. Сэт был ошарашен – это до жути напоминало реакцию Линн. Но он не прекратил игру, и тихое бормотание, которое он принял за проявление интереса и изумления, продолжилось и дальше.
– Скажи мне, если сам захочешь – чтобы держать свой сонар в форме, – предложил он Тео.
– Спасибо, но я лучше книжку почитаю.
– Подозреваю, что здесь твои возможности несколько ограничены.
По ощущениям они провели на тележке не один час, хотя теперь, оказавшись в неподвижном состоянии, Сэт, наконец-то, мог отслеживать движение линии огоньков, которое доказывало, что его нетерпение и досада обгоняли реальный ход времени. Далия то капризничала, то снова затихала, однако втроем им обычно удавалось найти то, что могло ее успокоить. Сэт перестал кричать насчет Андрея и Николаса; повторяя одну и ту же фразу чаще или громче, он не сделает ее более понятной для южанцев, а лишь повысит шансы на то, что его самого будут воспринимать как низкочастотную версию Далии. Ему пришлось положиться на то, что любопытство местных приведет их либо напрямую к пропавшей паре – если те по-прежнему находились в лодке, – либо к систематическим попыткам вступить со своими гостями в контакт.
Наконец, кто-то опустил одно из защитных ограждений и потянулся к платформе, чтобы снять Аду и Далию с тележки. Сэт по-прежнему с трудом отличал местных друг от друга, но когда южанец вернулся и взял его на руки, Сэт был уверен, что в тележку, там на берегу, его положил кто-то другой: запах, особенности хватки и отличительные лоскуты крапчатого меха на руках казались ему совершенно незнакомыми.
– Надо научиться различать отдельных южанцев, – сказал Сэт, пока один из них нес его по открытой местности. Дело было не только в учтивости – или желании избежать неловкой ситуации, перепутав собеседника во время сбивчивого разговора, когда между ними, наконец, забрезжит намек на понимание. Каждый из членов сообщества, скорее всего, будет относиться к гостям по-своему, и если они не научатся учитывать эту разницу в общении с конкретным человеком, то поставят под угрозу любую попытку наладить сотрудничество или добиться от южанцев каких бы то ни было ресурсов.
– У меня материала для сравнения не сильно больше, – сказал в ответ Тео. – Но я постараюсь внимательно вслушиваться в их голоса.
– Нам стоит придумать им имена, – решил Сэт. Едва ли он сумеет систематизировать свои впечатления, не пометив каждого южанца уникальным мысленным ярлыком, а ждать, пока они сами научатся произносить местные имена, было попросту бессмысленным делом. – Та, что сейчас нас держит, – это Марта.
– Что, если ты ошибся с полом, и в их культуре это жутчайшее оскорбление?
– А как он об этом узнает?
– Думаю, правда рано или поздно всплывет, – ответил Тео.
– Я не планирую задерживаться здесь на такой срок.
Марта перенесла их к небольшому огороженному участку прямоугольной формы, который, судя по всему, был оборудован специально для них в пространстве между соседними строениями. У края на одеяле лежала Ада, а вдоль одной из невысоких стен располагался желоб с водой. В дальнем конце имелось даже отдельное укрытие с деревянной крышей – достаточно большое, чтобы защитить их от дождя.
Перегнувшись через ограждение, Марта положила его на отдельную подстилку, после чего подняла голову и взглянула на Сэта снаружи. – Спасибо, – поблагодарил он, надеясь, что она сможет уловить смысл сказанного из контекста. Человек, обустроивший это место – была ли это сама Марта или кто-то другой – явно приложил некоторые усилия, чтобы заранее подумать о нуждах гостей, и если их пристанище и не отличалось идеальным удобством, корень проблемы лежал в расхождении между строением их тел и местной силой тяготения. Как, с учетом его неприспособленной анатомии, должно выглядеть это самое идеальное решение, Сэт не знал, а потому и не ожидал, будто кто-то другой сумеет, как по волшебству, обеспечить ему и безопасность, и автономию, и комфорт.
Марта ушла. Стены были достаточно низкими, чтобы не закрывать вид на поселение; в остальном он и вовсе не чувствовал, что находится на огороженной территории, видя вокруг вздымающуюся серо-голубую чашу гиперболоида и линию сияющих точек, концы которой терялись где-то в бесконечности.
– Учитывая, что других договоренностей у нас пока нет, предлагаю испражняться у стены напротив желоба с водой.
– Хорошо. – К счастью, Сэт так долго не ел, что эта проблема его пока что не беспокоила. – Как ты держишься? – спросила он. Далия, похоже, уснула.
– Не переживай на мой счет, – безучастным тоном произнесла Ада.
– Мы с этим справимся, – пообещал ей Сэт. – Местные, похоже, относятся к нам не так уж плохо – на большее мы и рассчитывать не могли. Чтобы наладить общение, может потребоваться какое-то время, но если уж они были готовы приложить усилия, чтобы не дать нам утонуть, не вижу причин, которые бы помешали им снабдить нас всем необходимым для возвращения – небольшой лодкой, кое-какими припасами и знаниями о местных течениях. А если они нанесли на карту края дыры, через которую сюда попала наша экспедиция, нам, возможно, даже удастся доставить ее на поверхность и вернуться домой с однозначным ответом, может ли миграция совершить безопасный обход вокруг провала. – Если этот перечень пожеланий не отличался особой экстравагантностью, то сам Сэт, говоря по правде, хотел куда большего – чтобы Андрей и Николас встретились с ними, оказавшись целыми и невредимыми; чтобы Сара с Джудит и Райна с Аминой дожидались в лагере, когда группа, наконец-то, вернется в парники. – Скорее всего, мы не успеем к сотому дню, когда нас должны были забрать, – скрепя сердце признал он, – но даже после этого гондолу будут поднимать и опускать еще не один раз.
– Как скажешь. – Ада свернулась на своей подстилке, плотнее прижав голову к коленям.
– Ничто так не усложняет жизнь в тяжелые времена, как проснувшийся раб, который вопит в твоей собственной голове.
– Спору нет. Но если бы этого не произошло, нас бы, скорее всего, уже не было в живых. – Нельзя было отрицать, что горькая участь Ады время от времени приносила ему толику удовлетворения, но в сложившихся обстоятельствах злорадство было не только сомнительным в плане морали, но и вредным с практической точки зрения. И если полезность Ады как союзника еще могла вызывать вопросы, то Далии, вне всякого сомнения, были нужны все трое.
Марта снова приблизилась к ограждению с двумя мешками, содержимое которых Сэту рассмотреть не удалось. Она принялась перебрасывать через стену какие-то предметы, которые падали на землю рядом с желобом для воды.
Черная сапота. Восемь штук.
Сэт подполз к ближайшему плоду, учась двигаться прямо на ходу. Вскоре он понял, что скругленная спина неплохо помогала ему сохранять устойчивость; он мог двигаться, выставляя наружу локти и колени, а затем перенося на них свой вес и подтягивая свое тело вперед.
Процесс был неудобным и трудоемким, но когда Сэт, наконец, добрался до фрукта, его усилия окупились с лихвой. Вкус оказался весьма приятным, хотя и отличался от того, что сохранился в его воспоминаниях. С жадностью доев плод, Сэт принялся за второй.
Разделавшись со своей долей, он почувствовал, что объелся; должно быть, его желудок уменьшился из-за долгого голодания. Он вернулся к своей подстилке и неподвижно улегся, чтобы переварить пищу.
– Что думаешь? – спросил Тео. – Близкая родственница настоящей?
– Не исключено. – Сэт на мгновение задумался, чтобы вникнуть в слова Тео. Мало того, что на юге тоже росли деревья, так еще и в прошлом должен был существовать вид, который мог обитать в обоих гиперболоидах – либо семена, упавшие с дерева в одном из них, сумели прорасти в другом.
– Возможно, миграция и не сталкивалась с другим разломом за известную нам историю, но в течение предшествующих эонов должны были встречаться и другие, – заметил Тео. – За прошедшее время между гиперболоидами наверняка происходили самые разные случаи взаимного обмена.
– Самые разные? И каковы же шансы, что такое путешествие переживет хоть что-то крупнее семечка?
– В каждом конкретном случае они, скорее всего, крайне малы. Но что, если таких случаев было с десяток тысяч? Или десяток миллиардов?
– И это говорит тот, кто только недавно прекратил разглагольствовать о конечности нашего мира.
– Когда меняются факты, я меняю свое мнение.
– Почему мне кажется, что я уже могу предугадать ход твоих мыслей? – Стоило Тео выбрать какой-то курс, остановиться он уже не мог.
– Если для тебя это уже настолько очевидно, значит, я, скорее всего, прав.
Сэт был слишком сыт и утомлен, чтобы ввязываться в спор.
– У южанцев нет собственных сонаров, потому что здесь они не дают никакой особой выгоды, – объяснил Тео. – Они достаточно низкие, поэтому им вполне хватает светового зрения – которое всегда доступно, – чтобы ходить не спотыкаясь, а в небе сканировать попросту нечего. Но если бы ты затащил одного из них на наш гиперболоид, слепой конус вокруг оси внезапно стал бы куда более серьезным недостатком – не считая проблем с передвижением. Не исключено, что по прошествии эонов они смогли бы решить эту проблему собственными силами – но куда более простым решением могла стать сделка с одним из местных.
– Хочешь сказать, что я вернулся домой, к своим предкам?
– К двоюродным братьям и сестрам.
– У нас даже число конечностей разное, – сонно возразил Сэт.
– Конечности – дело наживное. Хвостов бегунка у тебя тоже нет, но все, однако же, считают вас вероятными родственниками. К тому же все твои конечности ориентированы поперек оси – в точности, как у южанцев.
Вдоль и поперек оси – более фундаментального различия в природе просто не было. – Получается, мое место здесь, а ты всего лишь пришелец? Я могу видеть световым зрением и днем, и ночью, а волны твоих бесполезных сонаров просто уходят в землю или теряются в небе?
– Именно.
– Но чтобы в полной мере этим похвастаться, мне не хватает только одного – возможности ходить.
– Всему свое время.
Сэт рассмеялся и закрыл глаза. Он представил, как вокруг него кружатся светящиеся линии, которые следовали за движение Солнца, скользящего по далекой поверхности мира. – Как приятно оказаться дома.