Томас Муока – самый высокий парень из всех, кого вы когда-либо встречали. Ему бы должны уже надоесть вопросы типа «Эй, ты, наверное, в баскетбол неплохо играешь, да?», но этого не происходит, потому что в действительности он и правда очень и очень хорош в баскетболе и любит рассказывать об этом другим людям. Лет десять-двадцать тому назад он несколько раз был представителем своего города; у него и кое-какие трофеи имеются. И даже сейчас он продолжает играть по выходным. Но понимает, что постепенно сдает позиции. Теперь он, по большей части, играет потому, что это полезно для сердца – кто же захочет заменить его машиной? Но его основная специальность – это физика.
В этой комнате он оказался отчасти из-за физики, а отчасти из-за личных обязательств. Он хочет выяснить, что произошло с его другом. Какое-то время они с Эшмором перебрасывались идеями. Несколько дней тому назад, прежде, чем устроить совещание, Эшмор говорил, что уже вплотную подошел к решению ощутимой части этой проблемы. Муока хочет, чтобы Анна вернулась. Они были довольно близки. Он в курсе, что Анна вела исследования, которые крайне нуждаются в ее участии. Ну и, ко всему прочему, речь идет о “Раскрытие загадки телепортации”: он физик, его работа – учиться. А случившееся может оказаться важным.
Доктор Шапур – крайне миниатюрная женщина. Ее волосы идеально подходят для того, чтобы заколоть их в тугой пучок, а затем в замедленном темпе распустить на середине фильма; ко всему прочему, у нее есть толстые ботанские очки, которые тоже можно снять для придания сцене большего драматизма. К сожалению, этого никогда не случится, поскольку без очков она почти ничего не видит.
За последние несколько месяцев она едва сдвинулась с мертвой точки. О сенсорной депривации Шапур знает больше, чем кто бы то ни было во всей стране, а учитывая скорость, с которой она впитывает знания в этой области – используя как работы других специалистов, так и личные исследования своей уникальной пациентки – до конца года наверняка станет экспертом номер один во всем мире. И при всем этом она по-прежнему чувствует себя так, будто не знает практически ничего. Несмотря на строго спланированные и тщательно выполненные тесты и терапевтические процедуры, восстановление разума Анны Пул протекает в крайне медленно темпе; по сути, еще медленнее, чем у новорожденного ребенка. А крошечные, едва поддающиеся обнаружению фрагменты памяти о прежней жизни, сохранившиеся во время пребывания Анны в угольном пласте, постепенно разрушаются, ежедневно сменяясь новыми воспоминаниями. Они начисто стираются, чтобы освободить пространство, необходимое разуму Анны, чтобы снова стать единым целым. Такая работа деморализует. Могут пройти годы, прежде чем будет заметен хоть какой-то прогресс.
Если бы Шапур могла использовать медицинские препараты и снотворное, результаты были бы лучше. Вот почему она здесь, – убеждает Шапур саму себя.
Детектив Джон Хэддон – настоящий здоровяк, вы только послушайте, как скрипит под ним стул – тщетно пытается доказать, что имеет дело с покушением на убийство, и его начальство уже начинает злиться. Он хочет выяснить, кто пытался убить Анну Пул. Он хочет знать, зачем ответственные за это люди выбрали такой до нелепости переусложненный способ, и почему потерпели неудачу. Ему просто хочется раскрыть это дело. Сверхпередовая квантовая физика может идти к черту. Она настолько похожа на научную фантастику, что не вызывает у него доверия.
И он по-прежнему сомневается в том, что за этим не стоит Эшмор.
Что же до самого Эшмора, то войдя в эту крохотную комнатку с двумя гигантскими пачками бумаги, он выглядит долговязым, рыжеволосым и… выжатым, как лимон. Он движется медленно, как будто у него на спине лежит какая-то непомерная ноша.
– Должен сразу признать, что это настоящая сверхнаука. Очень и очень странная. Практически за гранью. Я не в том положении, чтобы самому изучать Анну на предмет подтверждения моих выводов, но вот эта статья… – титульная страница увесистой кипы так исписана уравнениями, что ни Шапур, ни Хэддон не в состоянии их сосчитать – … дает общее представление о моей основной гипотезе.
– Сверхнаука? – спрашивает Шапур. Дорвавшись до ближайшего флипчарта, Эшмор принимается строчить ключевые слова и диаграммы – которые, вполне вероятно, несут какую-то пользу лишь для него самого.
– Думаю, на основе этого можно разработать компьютерную модель, и эксперименты, как мне кажется, подтвердят, что она соответствует действительности. Видите ли… в общем, я постараюсь по возможности воздержаться от использования математического языка. Течение времени в теле Анны изменилось. Она замерла. Для нее время движется медленнее, чем для всех нас. Ее кожа, внутренние органы и составляющие их клетки, испытывают на себе релятивистские эффекты, как если бы Анна двигалась со скоростью, очень близкой к скорости света. Внешне мы видим человека, который будто бы застыл во времени. Она не нуждается ни в пище, ни в воде или воздухе, поскольку с ее точки зрения прошла лишь малая доля секунды.
– Как она может двигаться со скоростью, составляющей заметную долю c, и при этом стоять на месте? Все дело в том, что она движется не по прямой линии. Она движется по окружности. Представьте себе тонкую длинную трубку, цилиндр. Поверхность этого цилиндра включает в себя два измерения. Но если мы начнем уменьшать масштаб, то длинный и тонкий цилиндр будет становиться все тоньше и тоньше, пока внешне не превратится в простой одномерный отрезок. Похожим образом устроена и наша Вселенная. Часть пространственных измерений свернуты в такие крошечные петли, что с нашей макроскопической точки зрения окружающая действительность выглядит трехмерной. Мы как будто живем во Вселенной толщиной с бумажный лист. Хотя на самом деле можем самую-самую малость, почти неощутимо двигаться в четвертом пространственном измерении.
– Именно это и происходит с Анной. Она совершает умопомрачительно быстрые колебания вдоль четвертого измерения – миллионы раз в секунду. Времени, которое она проводит в нашей плоскости бытия, достаточно, чтобы по-прежнему взаимодействовать с трехмерным пространством привычным для нас образом – достаточно, чтобы свет и другие ЭМ-волны отражались по известным нам законам, достаточно, чтобы испытывать на себе влияния силы тяготения. Она нормально движется и выглядит, как обычный человек. Однако время для нее практически стоит на месте, поскольку каждая частица ее тела движется по четырехмерной окружности с околосветовой скоростью.
– Изучите ее под электронным микроскопом, и, я уверен, вы получите подтверждение моим словам. Это не магия, а всего лишь слегка необычное применение специальной теории относительности в малом масштабе. Теория еще не завершена, так как для этого мне потребовались бы хоть какие-то результаты наблюдений, но с кое-какими поправками ее, как мне кажется, вполне можно будет применить на практике.
– В этом есть смысл?
– Да, – соглашается Шапур. – Полагаю, что так.
– Отлично, – говорит Хэддон.
– Нет, – возражает Томас Муока.
– Нет! – кричит Эшмор. Он в сердцах подлетает к магнитной доске, срывает бумагу и рвет ее на клочки. – Нет здесь смысла. Ни на йоту.
– Это решает загадку процентов на десять. Она по-прежнему может двигаться. Она может ходить и говорить, хоть я и знаю, что теперь ей приходится заново учиться этому с нуля. Она может видеть и реагировать на стимулы. То есть создается впечатление, что каждая часть ее тела живет в ускоренном времени, за исключением нервной системы, которая действует, как у обычного человека. Если, конечно, мы отбросим невозможное в угоду невероятному, то можно предположить, что ствол ее мозга действительно испытывает сильный эффект замедления времени, как и все остальное тело, но реагирует на стимулы в миллиарды раз быстрее, чем раньше. В обоих случаях ясно одно – большая часть ее тела находится в непрерывном движении, и замедлить его, по-видимому, нельзя. Что опять-таки явно противоречит известной нам термодинамике. Анна Пул – аномалия. С ней что-то так – что-то кардинальное, чудовищное, космических масштабов. Но это не самое главное.
– К телепортации это не имеет никакого отношения.
– Анна бессмертна. Но одежда, которая была на ней в момент телепортации, осталась совершенно обычной. Образцы ткани были взяты для анализа вскоре после того, как ее откопали. Мобильный телефон, который был при ней, когда она исчезла, исчерпал свой заряд, пока находился под землей, но полицейские, проверявшие его память, смогли без проблем его зарядить. Я знаю, я видел отчет, который раздобыл Хэддон. Скачок не оказал никакого влияния на предметы, которые Анна имела при себе. А на квантовом уровне никакого различия между биологической и небиологической материей нет, поэтому нет и причины, по которой телепортация должна была по разному повлиять на эти предметы и саму Анну.
– А это означает, что на момент скачка Анна уже была бессмертной.
– Эдриан, теперь нам нужно учитывать военные и оборонные интересы, – говорит Муока. – Одно дело – телепортация. После исчезновения Анны она стала запретной темой. Однако технология бессмертия может стать величайшим открытием всех времен. Исследования рассредотачиваются, и пока мы здесь беседуем, серьезные шишки, за которыми стоят нешуточные деньги и строгая конфиденциальность, вербуют кое-кого из наших общих знакомых. Подрядчики. Договоры о неразглашении. Ты знаешь, кто такие Майкельсон Груп? О них говорят на каждом углу, в каждом выпуске новостей. Уже не важно, что наше оборудование отработало свое и обесточено – через несколько месяцев начнутся независимые испытания телепортации. А теперь ты говоришь…
– Я хочу сказать, что здесь замешано что-то еще.
– Значит, вечная жизнь нам не светит, – говорит Хэддон.
– Я не утверждаю, что мы не можем жить вечно, – возражает Эшмор. – И не утверждаю, что подобные попытки будут кощунством против Бога и природы. Я за бессмертие. Но нельзя делать поспешных выводов. Нам нужно двигаться вперед очень медленно, потому что иначе кто-нибудь – или даже несколько людей – серьезно пострадает. Нам нужно отказаться от кое-каких допущений.
– И как же убить бессмертного? – риторически спрашивает Шапур.
Эшмор указывает на нее, поддавшись лекторскому инстинкту. – Вот именно. Никак. Но ее можно нейтрализовать, спрятав от греха подальше.
– А она сама знала о том, что была бессмертной?
– Я уверен, что можно найти свидетелей, которые подтвердят, что она ела и пила, как обычный человек как минимум до завтрака в день эксперимента, – говорит Хэддон.
– Но это необязательно что-то доказывает, – замечает Муока.
– Она ничего не вспомнит, – отвечает Шапур. – Мы воссоздаем ее разум с нуля, она станет совершенно новой личностью. Остаться невредимыми могли только самые глубокие структуры в разуме доктора Пул. Поэтому я могу с полной уверенность сказать, что спросить ее мы не сможем ни сейчас, ни когда-либо еще.
– Но кто-то все-таки знал, – замечает Эшмор. – Кто-то, кто хотел избавиться от Анны и разбирался в физике телепортации. Очень хорошо разбирался в физике телепортации. В десять раз лучше, чем кто-либо в мире на момент проведения эксперимента, насколько нам известно. Что… – на мгновение он встречается взглядом с Муокой – вполне возможно.
– Если только речь не идет о божественном вмешательстве.
– О чем вы говорите? – спрашивает Хэддон. – О кощунстве в глазах Бога?
– Был же удар молнии, – иронично замечает Муока.
– То есть Анна сделала себя бессмертной, и это оскорбило Бога? – спрашивает Эшмор. – Нет уж. С этим я не согласен.
– Говоря «вполне возможно», – спрашивает Хэддон, – вы имеет в виду промышленный шпионаж?
Эшмор снова бросил взгляд на Муоку, как будто спрашивая разрешения. Муока пожимает плечами.
– Не совсем, – отвечает Эшмор.