Все верно, вы не ослышались. Мне – Алькатрасу Смедри – понадобился Библиотекарь.
Так вот, к этому моменту у вас уже, наверное, сложилось впечатление, будто от Библиотекарей нет совершенно никакого толка. Приношу извинения, если подтолкнул вас к такой мысли. На самом деле Библиотекари крайне полезны. Например, если вы ловите акул и вам понадобилась наживка. Еще их удобно выбрасывать из окна, чтобы изучить влияние удара о бетон на очки в роговой оправе. Если у вас хватает Библиотекарей, из них можно даже построить мост. (Прямо как из ведьм.)
И, к несчастью, Библиотекари подходят еще и для организации самых разных вещей.
Я торопливо бежал вверх по ступенькам вместе с Поем и Бастилией. Нам приходилось проталкиваться мимо солдат, выстроившихся по краям лестницы; мужчины и женщины держали мечи и обеспокоенно смотрели на нас. Одного из солдат я отправил к дедушке, второго – к отцу, с предупреждением о том, что нам удалось выяснить. Еще одному я велел отрядить группу, чтобы та обыскала близлежащие здания – может, им удастся найти базу Библиотекарей и вход в туннель. Хотя сильно я на это не рассчитывал. Шасту так легко не поймать.
– Нам нужно действовать быстро, – сказал я. – Кто знает, когда моя мать вломится в комнату с архивами.
Меня до сих пор слегка мутило от одной мысли, что нам понадобилась помощь Библиотекаря. Я чувствовал досаду. Жуткую досаду. Я даже не уверен, что смогу передать всю эту досаду в тексте.
Но раз уж я души в вас не чаю, то все-таки попытаюсь. Давайте для начала будем вразнобой заменять строчные буквы на прописные.
– мЫ мОЖем ПоСлатЬ зА дРАкОНом, чТобЫ Он дОСтаВил нАс на МеСто, – пРеДЛожиЛ ПоЙ, когДа Мы вЫскоЧИли иЗ лЕСтниЧного пРоЛета и мЕтНУлисЬ к вЫХоду чЕРез расПолоЖенНУю наД Ним кОмнАту.
– СлИшкОм дОЛго, – возразила Бастилия.
– ПРИдетсЯ нАЙти ТранСПорт пРЯмо на уЛИце, – РешиЛ я.
(Хотя знаете, с моей собственной досадой это не сравнится. Придется мне накидать еще и случайных знаков препинания.)
?МЫ ч-Т*о Е!!Сть д%У(хУ п<ОМч&Али@Сь н&а!Руж*У ЧЕ%реЗ п!АРад/нЫ\й в~хОд. О[К[аз>аВшис-Ь !нА+ у^лИ-Це, я Ув”ИДе~л, чТ&о С%ол>Н/це п\оЧ=Т)и с]еЛо – а зН^Ач@@иТ, До? рА-ти-ф’ИкаЦ?ии до`Го{в`ОрА* О п\еР+ЕМ}ирИ#и ос$$ТаВ|алА”Сь вс!Его Па#рА* чА^Сов@. Н#уЖн)о( бЫ?Ло@ спЕ$Ш\ит”Ь.
К# нЕС!<чАст\Ью^, н&А д>О|рО//гЕ? н:Е б”ыЛ]О Ни о$ДН>ой К<а@р/еТы!!, к@ОТ^ор”У)ю м-Ы мО>Гл*и Б|ы р!еК-Ви+зи\Ро=в-аТь дЛ%Я !соБ*Ст\вЕ-Нны?Х *нУ>Жд. Н\И еД*Ино-Й. П+Е(Шех!о/Ды – п#оЖ/Алу&Йст-А, *нО кА+Р~ет по)Бл-Из!осТ>И Не оК+Азал=Ос!Ь.
(Ладно, знаете что? Этого все равно мало, чтобы передать мою досаду. Давайте-ка я заменю случайно выбранные гласные буквой Й).
&Я о=ГЛя~д(ЙлсЯ! п?О с#Т-ор@ЙНа=М С/О с=МЙ”сЬ\ю о(Т=Чая\Ни^Я, дЙ!Са)д+Ы (надеюсь, как и вы) и %рА-Здр*АжЙ:Ни\Я. СЙ+Вс}Е=м Н-ед>Й/вн\О н]А уЛ:Иц!!йХ б%ЫЛ<и дЕ&сй\Т:Ки кЙ-Р]ет!! А т^^Е}Пй?рЬ не оС\Тй)Лос!Ь ни* о##ДНй”Й.
– )Т*Йда! – вО>Ск\л&иКнй$Л я, $У*кА#Зав р@Йк>оЙ. Не\По]д=А+Ле\кЙ оТ н/Ас н=а Д-Й|р&оГ=Е мн/Е пО=Пал\Ся н”Й гл$А=За каК%Йй-тО д&иК+Ов#И:нН)Ый ст#Йк%ляН*ны\Й аГ\Ре&гА*т. Ч)То э[тО тА>Кой, я т$оЧ<Но н?е з\нЙ*Л, н$о по@ крА%Йн^е!!Й м?Е>>Рй! э:Та* ш((Т-Ук#й д}В-Иг@аЛ\Ас!Ь – и !дЙ-В/ол+Ь=нО бЫ^Ст!!рО\. – З*А н??йЙ!
(Ну что ж, неприятно вам было это читать? Так вот, моя досада от необходимости искать Библиотекаря была примерно вдвое больше вашей. Разве вы не рады, что я позволил вам испытать то, что чувствовал сам? Это признак первоклассного повествования – когда автор заставляет читателя испытывать те же эмоции, что и его персонажи. Поблагодарите позже.)
Мы бросились за шагавшей по улице штуковиной. Это было какое-то стеклянное животное сродни Ветросоколу или Драгонавту, правда, в отличие от них, оно не летало, а ходило по земле. Когда мы обогнули машину, я смог разглядеть ее получше.
И от удивления застыл прямо на улице. – Поросенок?
Пой пожал плечами. Бастилия, однако же, решительно рванула в сторону хрюшки. Она выглядела не такой оторопелой, как раньше, хотя до сих казалась вконец… измученной. Ее глаза потемнели и опухли, лицо осунулось и на нем проступили следы усталости. Я побежал следом. Когда мы приблизились к исполинской свинке, в задней части машины отодвинулась стеклянная панель, обнаружив стоявшего внутри человека.
В этом месте я считаю необходимым прерваться и объяснить, что категорически не приемлю сортирный юмор. Его в книге и так с лихвой – и даже имей здесь место тройной эффект, подобный юмор попросту неприемлем. В литературе это буквальный аналог газировки с чипсами. Звучит, может, и заманчиво, но как еда – тот еще кошмар, да еще и полнейшая безвкусица. Считаю своим долгом сообщить, что сам я таких вещей просто не выношу и намереваюсь тщательно следить за тем, чтобы эта книга – как и предыдущие тома моей биографии – соответствовала строим стандартам качества.
– Пердячая блевомордная какашка! – раздался чей-то голос из поросячьего зада.
(Вздох. Вы уж простите. По крайней мере, этот абзац тоже отлично впишется в какой-нибудь случайный разговор.)
Человеком, стоявшим меж поросячьих ягодиц, был не кто иной, как принц Райкерс Дартмур, брат Бастилии, сын короля. Он по-прежнему был одет в голубую королевскую мантию и красную бейсболку поверх рыжеволосой шевелюры.
– Прошу прощения, – произнес я, остановившись рядом с поросенком. – Что вы только что сказали, Ваше Высочество?
– Я слышал, что тихоземцы любят использовать синонимы экскрементов в качестве ругательств! – ответил принц. – Я хотел, чтобы ты почувствовал себя, как дома, Алькатрас! Что ты вообще забыл посреди улицы?
– Нам нужно, чтобы ты нас кое-куда подбросил, Райкерс, – вмешалась Бастилия. – Как можно быстрее.
– Взрывная диаррея! – воскликнул принц.
– И последний раз говорю, хватит косить под тихоземскую речь. Выглядит по-идиотски. – Она заскочила в поросенка, а затем протянула руку, чтобы помочь мне забраться внутрь.
Я с улыбкой взял ее за руку.
– Что? – спросила она.
– Рад, что тебе лучше.
– Мне хуже некуда, – огрызнулась она, надевая темные очки – Линзы Воина. – Я едва могу сосредоточиться, а в ушах стоит отвратительное жужжание. А теперь заткнись и полезай поросенку в задницу.
Я сделал как велено, позволив ей затащить меня внутрь. Теперь это давалось ей сложнее, чем раньше – ведь после отсечения от Мыслекамня Бастилия потеряла часть своих способностей, – хотя она по-прежнему была куда сильнее, чем полагалось тринадцатилетней девчонке. Вероятно, ей помогали Линзы Воина – одна из немногих разновидностей Линз, которые могли носить все без исключения.
Следом Бастилия помогла забратьcя внутрь Пою, а принц тем временем метнулся в переднюю часть хрюшки – которая отличалась изящной и дорогой отделкой, – и кричал водителю, чтобы тот повернул в обратную сторону.
– И где же нас ждет увлекательное приключение? – послышался крик принца.
Увлекательное приключение? – подумал я. – Во дворце, – крикнул я в ответ. – Нам надо найти моего кузена, Фолсома.
– Во дворце? – переспросил принц, явно разочарованным голосом – во всяком случае, для него это место было вполне обыденным. Но приказ водителю он все же передал.
Свинка вновь пришла в движение, затопав по улице. Пешеходы, судя по всему, знали, что у нее лучше не стоять на пути, а сама машина, несмотря на громадные размеры, двигалась довольно быстро. Я сидел на одном из красных королевских диванов; Бастилия устроилась рядом и, выдохнув, закрыла глаза.
– Больно? – спросил я.
Она пожала плечами. Бастилия здорово умела изображать крутую девчонку, но я все же видел, что отсечение от Мыслекамня угнетало ее до глубины души.
– Зачем нам Фолсом? – спросила она, не открывая глаз и, очевидно, пытаясь отвлечь меня от вопросов о ее самочувствии.
– Вместе с ним будет Гималайя, – объяснил я, но потом до меня дошло, что Бастилия еще ни разу не встречалась с Библиотекаршей. – Она Библиотекарь, которая якобы перешла на нашу сторону полгода назад. Но лично я сомневаюсь, что ей стоит доверять.
– Почему?
– Фолсом от нее ни на шаг не отходит – как-то это подозрительно, – ответил я. – Он редко упускает ее из виду – скорее всего, беспокоится, что она может оказаться библиотекарским шпионом.
– Ну здорово, – сказала Бастилия. – И мы собираемся попросить ее о помощи?
– Она – наш лучший вариант, – ответил я. – Гималайя прошла полную библиотекарскую подготовку – если кто и сможет отсортировать эту неразбериху в Королевских Архивах…
– Не библиотеке! – раздался из передней части поросенка голос Райкерса.
–… то как раз Библиотекарь. К тому же, если она действительно шпион, то может знать, что задумали Библиотекари, а значит, у нас есть шанс вытащить эти сведения силой.
– Значит, твой гениальный план – это сначала найти Библиотекаршу, которую ты подозреваешь в шпионаже, а потом привести ее в то самое место, куда Библиотекари как раз хотят вломиться.
– Ну… да.
– Чудесно. И почему мне кажется, что под конец этого нелепого фиаско я буду жалеть, что сама не отказалась от рыцарского титула и не стала бухгалтером?
Я улыбнулся. Возвращение Бастилии грело мне душу. Сложно чересчур восхищаться собственной славой, когда тебе прямым текстом указывают на слабые места в твоем плане.
– Ты ведь это не серьезно, правда? – спросил я. – Насчет того, чтобы уйти из рыцарей?
Она со вздохом открыла глаза. – Нет. Как бы мне ни претила эта мысль, но моя мама права. Я не просто хороша в своем деле – оно мне нравится. – Она посмотрела на меня, встретившись со мной взглядом. – Кто-то меня подставил, Алькатрас. Я уверена. Кто-то хотел, чтобы я потерпела неудачу.
– Твоя… мама была единственным рыцарем, голосовавшим категорически против восстановления твоего звания.
Бастилия кивнула, и я понял, что она думает о том же, что и я сам.
– Те еще родители нам достались, да? – сказал я. – Моему отцу до меня попросту нет дела; а мама вышла за него замуж только ради Таланта.
Вступаешь в брак со Смедри – получаешь Талант. Принадлежишь ли ты к роду Смедри по крови или брачным узам – это, похоже, было неважно; Смедри есть Смедри. Единственная разница заключалась в том, что в случае женитьбы муж или жена получали тот же талант, что и их вторая половина.
– Мои родители совсем не такие, – яро заявила Бастилия. – Они хорошие люди. Мой отец – один из самых уважаемых и любимых народом королей за всю историю Нальхаллы.
– Даже если он готов поставить на Мокии крест, – тихо добавил с сиденья напротив нас Пой Синг.
– Он считает, что так будет лучше, – ответила Бастилия. – Как бы ты почувствовал себя на его месте, если бы пришлось выбирать: положить конец войне – и спасти тысячи жизней – или продолжить сражаться? Он видит в этом шанс достичь мира, а люди хотят, чтобы мир, наконец, наступил.
– Мой народ хочет мира, – сказал Пой. – Но еще больше он хочет свободы.
Бастилия умолкла. – В общем, – наконец, сказала она, – если предположить, что мой провал подстроила мама, ее мотивы мне вполне понятны. Она опасается оказывать мне покровительство. Чувствует, что должна быть со мной предельно жесткой, поэтому и отправила меня на такое трудное задание. Чтобы выяснить, потерплю ли я неудачу – и значит, нужно ли мне и дальше продолжать обучение. Но несмотря ни на что, она обо мне заботится. Просто ее забота принимает странные формы.
Я сидел, откинувшись на спинку дивана, и размышлял о собственных родителях. Может, для своих Бастилия и могла подыскать порядочное оправдание, но ее отец, как-никак, был благородным королем, а мать – отважным рыцарем. А у меня что? Эгоистичная рок-звезда от науки и злобная Библиотекарша, которую, похоже, недолюбливали даже другие Библиотекари.
Аттика и Шаста Смедри были совсем не похожи на родителей Бастилии. Мою мать не заботила моя судьба – она вышла замуж только ради Таланта. А мой отец явно не хотел проводить со мной и секунды своего времени.
Неудивительно, что я вырос таким человеком. В Свободных Королевствах есть одно изречение: «Рев медвежонка – отголосок медвежьего рыка». Она чем-то похожа на поговорку, которой мы пользуемся в Тихоземье: «Яблоко от яблони недалеко падает». (Кто бы сомневался, что в Библиотекарской версии вместо крутых медведей окажется банальщина вроде яблок.)
Не знаю, была ли у меня хоть раз возможность не вести себя, как эгоцентричный олух, которым я стал. Несмотря на дедушкин выговор, я до сих пор жаждал того мимолетного удовлетворения, которое приносит слава. Было так приятно слышать, как люди говорят о моем величии.
Чувство славы пряталось внутри меня, как извращенное семя, гнилое и почерневшее, готовое вот-вот проклюнуться на свет, выпустив скользкие ростки тьмы.
– Алькатрас? – позвала Бастилия, толкнув меня в бок.
Я моргнул и понял, что на время ушел в себя. – Извини, – промямлил я.
Она кивнула куда-то вбок. К нам направлялся принц Райкерс. – Я связался с дворцом, но оказалось, что Фолсома там нет, – сообщил он.
– Неужели? – удивился я.
– Да, слуги передали, что он вместе с какой-то женщиной изучал договор о перемирии, а потом они ушли. Но без паники! Наше приключение еще не окончено, ведь слуга сказал, что Фолсома можно найти в Королевских Садах…
– Не парке, – перебил его Пой. – Ой, эм, в общем, не обращайте внимания.
–… по ту сторону улицы.
– Ну ладно, – ответил я. – А что он делает в этих садах?
– Полагаю, что-то до жути интересное и важное, – сказал Райкерс. – Элдон, сделай заметки!
Из соседней комнаты, будто из ниоткуда появился слуга в одежде писца и с блокнотом в руках. – Да, государь, – отозвался он, что-то царапая на бумаге.
– Из этого выйдет отличная книга, – заметил Райкерс, садясь на место.
В ответ Бастилия закатила глаза.
– Так, постойте, – вмешался я. – Вы связались с дворцом? Как именно?
– Стекло Коммуникатора, – ответил Райкерс. – С его помощью можно общаться на расстоянии.
Стекло Коммуникатора. Однако кое-что в его словах заставило меня призадуматься. Я сунул руку в карман и вытащил Линзы. Раньше мне доводилось пользоваться парой Линз, при помощи которых можно было разговаривать на расстоянии. Сейчас у меня этих Линз не было – я вернул их дедушке Смедри. Зато была новая пара Линз Маскировщика. В чем там заключалась их способность? Если я сосредоточивал свои мысли на каком-нибудь человеке, то мог перенять его облик…
(И между прочим, да, это действительно предзнаменование. Правда, чтобы разобраться в происходящем, вам придется прочитать два предыдущих тома моей автобиографии. Так что если еще не прочитали, тем хуже для вас!)
– Погоди-ка, – сказала Бастилия, указав на Линзу Правдоискателя у меня в руке. – Это случайно не та Линза, которую ты нашел в Александрийской Библиотеке?
– Ну да. Дедушка выяснил, что это Линза Правдоискателя.
Бастилия оживилась. – Серьезно? Ты хоть знаешь, какие они редкие?
– Ну… если честно, я бы предпочел, чтобы с ее помощью можно было что-нибудь взорвать.
Бастилия закатила глаза. – Ты бы не распознал полезную Линзу, даже если бы порезал об нее палец, Смедри.
В чем-то она была права. – В Линзах ты разбираешься гораздо лучше меня, Бастилия, – признался я. – Но мне кажется, во всем этом есть что-то странное. Таланты Смедри, Окуляторные Линзы, светопесок… все это как-то связано.
Она смерила меня внимательным взглядом. – Ты о чем?
– Вот, дай-ка я тебе покажу. – Я убрал Линзы, встал и оглядел комнату в поисках подходящего кандидата. На одной из стен висела полка с каким-то стеклянным агрегатом. – Ваше Высочество, что это такое?
Принц Райкерс повернулся ко мне. – А! Мой новый силиматический фонограф! Правда, я еще не успел его подключить.
– То, что надо, – с этими словами я подошел к полке и взял в руки стеклянную коробку; размером она была примерно с чемодан.
– Ничего не выйдет, Алькатрас, – возразил принц. – Ему нужна силиматическая энергопластина или светопесок…
Я направил в стекло волну силы. Не разрушительную мощь моего Таланта, а ту же «силу», при помощи которой активировал Линз. Раньше для зарядки Линз мне было достаточно просто их коснуться; теперь я учился контролировать себя, чтобы уберечься от случайной активации.
Так или иначе, коробка начала проигрывать музыку – какую-то бодренькую симфонию. Хорошо, что здесь не было Фолсома, не то он бы тут же начал «танцевать».
– Эй, как тебе это удалось? – удивился принц Райкерс. – Поразительно!
Бастилия смерила меня вопросительным взглядом. Я вернул музыкальную шкатулку на место, и она какое-то время продолжила играть на моем заряде.
– Я начинаю думать, что Окуляторные Линзы и обычное технологическое стекло – это одно и то же.
– Но это невозможно, – возразила она. – Будь это так, Окуляторные Линзы можно было бы заряжать при помощи светопеска.
– А это не так?
Она покачала головой.
– Возможно, его энергия недостаточно концентрированная, – предположил я. – Ведь Линзы могу черпать энергию из крови Смедри, если использовать ее во время выплавки.
– Фе, – произнесла она. – Это правда. Но все равно фе.
– А, вот мы и на месте! – неожиданно воскликнул Райкерс, поднимаясь на ноги, когда поросенок замедлил ход.
Я посмотрел на Бастилию. Она пожала плечами; время для этого разговора еще придет. Мы встали рядом с Райкерсом, который выглядывал в окно (ну, или точнее, в стену) на приближавшиеся к нам сады. Ко мне снова вернулось понимание всей безотлагательности нашего положения. Нам нужно было скорее хватать Гималайю и возвращаться в Королевские, небиблиотечные Архивы.
Райкерс дернул за рычаг, и задняя часть свинки раскрылась, превратившись в ступеньки. Мы с Бастилией выбежали наружу, следом рванул Пой. Королевские Сады представляли собой громадное, открытое поле, целиком покрытое травой с раскиданными по ней цветочными клумбами. Я оглядел море зелени, пытаясь отыскать своего кузена. Но Бастилия, конечно же, заметила его первым.
– Там, – указала она. Сощурившись, я увидел, что Фолсом и Гималайя сидели на подстилке и, похоже, наслаждались чем-то вроде пикника.
– Подождите здесь! – крикнул я Пою и Райкерсу, пока мы Бастилией бежали по пружинистой траве, мимо семей, радовавшихся послеобеденному дню, и играющих детей.
– Да чем эти двое тут занимаются? – спросил я, глядя на Фолсома и Гималайю.
– Эм, думаю, это называется пикник, Смедри, – без обиняков заметила Бастилия.
– Я в курсе, но с какой стати Фолсом поведет вражеского агента на пикник? Может, он пытается усыпить ее бдительность, чтобы добыть информацию.
Бастилия смерила внимательным взглядом пару, которая сидела на подстилке, наслаждаясь угощением. – Погоди, – уточнила она на бегу. – Они все время вместе?
– Ну да, – ответил я. – Он на нее, как коршун, смотрит. Прямо глаз не сводит.
– И проводит с ней целую уйму времени?
– Подозрительно много времени.
– Шатаясь по ресторанам?
– По кафе-мороженым, – ответил я. – Сам он говорит, что показывает ей город, чтобы Гималайя привыкла к нальхаллским обычаям.
– И ты решил, что делает он это, потому что подозревает ее в шпионаже, – сказала Бастилия, голос которой балансировал на грани изумления.
– Ну, а зачем еще ему…
Я застыл и остановился прямо на траве. Впереди Гималайя положила руку на плечо Фолсома и рассмеялась в ответ на его слова. Он смотрел на нее, будто зачарованный ее лицом. Похоже, что он отлично проводил время, как будто…
– О, – сказал я.
– Парни такие идиоты, – вполголоса произнесла Бастилия, шагая вперед.
– И как я должен был догадаться, что они втюрились друг в друга! – огрызнулся я, догоняя Бастилию.
– Идиот, – повторила она.
– Послушай, она все еще может оказаться шпионкой. А что, может быть, она хочет соблазнить Фолсома, чтобы выведать его секреты!
– Соблазнения не выглядят такими жеманными, – парировала Бастилия, пока мы шли к их одеялу. – К тому же это легко выяснить. Доставай свою Линзу Правдоискателя.
Эй, а ведь это мысль, – подумал я. Пошарив в карманах, я вытащил Линзу и посмотрел через нее на Библиотекаршу.
Бастилия быстрым шагом подошла вплотную к подстилке. – Ты Гималайя? – спросила она.
– Да, а что? – ответила Библиотекарша. Когда я взглянул сквозь Линзу, ее дыхание засветилось и стало похожим на белое облачко. Я счел это знаком того, что она не лжет.
– Ты Библиотекарская шпионка? – спросила Бастилия. (Такая уж она – черствая как камень и вдвое упрямее.)
– Что? – переспросила Гималайя. – Нет, конечно нет!
Ее дыхание снова было белым.
Я обратился к Бастилии. – Дедушка Смедри предупреждал, что Библиотекари – мастера говорить полуправду, а значит, могут и перехитрить Линзу Правдоискателя.
– Ты говоришь полуправдами? – уточнила Бастилия. – Пытаешься одурачить вон ту Линзу, перехитрить нас, соблазнить этого мужчину или сделать что-нибудь в том же духе?
– Нет, нет, нет, – залившись румянцем, ответила Гималайя.
Бастилия перевела взгляд на меня.
– Ее дыхание выглядит белым, – ответил я. – Если она и лжет, то очень умело.
– Мне этого достаточно, – заявила Бастилия, указав рукой. – Вы двое, забирайтесь в поросенка. У нас мало времени.
Они вскочили на ноги, не задавая вопросов. Когда Бастилия начинает говорить таким тоном, ты делаешь то, что она велит. До меня впервые дошло, откуда у нее могла взяться эта способность помыкать другими людьми. Она ведь была принцессой – и, наверное, все детство отдавала приказы.
Во имя Первых Песков, – подумал я. – Она же принцесса.
– Ну ладно, – сказала Бастилия. – Библиотекаря мы тебе раздобыли, Смедри. Будем надеяться, она нам поможет.
Мы направились обратно к поросенку, и я бросил взгляд на заходящее Солнце. Времени почти не осталось. Дальше событиям предстояло развиваться со стремительной быстротой. (Рекомендую вам сделать глубокий вдох.)