– Вы должны понять, – призывала Карла. – Подобные исследования больше напоминают разведку, чем инженерное дело. Они не всегда приводят к ожидаемому результату.
Сильвано продолжал стоять на своем. – Мы благодарны вам за вашу работу, Карла, но при всем уважении не вам решать, куда именно ведет нас это исследование. – Повернувшись, он обратился к своим коллегам-Советникам. – Объект настолько же реален и тверд, как и эта гора. Мы видели его, мы там были, мы синхронизировали его траекторию с нашей собственной – и в процессе получили неопровержимые доказательства, что вещество, из которого он состоит, может сыграть роль высокоэффективного топлива. Теперь же истица просит нас перенаправить часть ресурсов текущей программы, направленной на практическое применение этой незаурядной находки и вложить их в новую разновидность материи, целиком состоящей из света!
– Временно, – подчеркнула Карла. – И, прошу прощения, что поправляю вас, Советник, но оптическое тело не состоит из одного только света; световые волны формируют энергетический ландшафт, но в потенциальные ямы мы по-прежнему помещаем светороды. Смысл использования подобной системы заключается в том, что она позволила бы нам относительно легко варьировать энергетические уровни, что дало бы нам возможность проверить, можно ли в принципе построить действующее устройство отдачи. Как только это станет ясно, мы поймем, оправданны ли попытки изготовить обычное вещество со сходными свойствами, или нет. Выполнение этих экспериментов над «твердым телом», которое для поддержания собственного существования, нуждается в постоянном сжигании солярита, может показаться расточительством, но на практике иного выбора у нас нет.
– Можете ли вы с уверенностью сказать, что для этого не подойдет ни один из материалов, уже имеющихся на Бесподобной? – спросила Советник Джуста.
– Почти наверняка, – ответила Карла. – Мы изучили спектры всех разновидностей хрусталита и попытались рассчитать энергетические уровни. Этот процесс не застрахован от ошибок, однако непосредственная проверка тех же самых материалов не только потребует целого поколения, но и израсходует гораздо больше солярита, чем предложенные мною протоколы.
– Вы запросили довольно внушительный объем, – сказала Джуста, бросив беглый взгляд на заявку Карлы.
– Чтобы энергетические ямы достигли нужной глубины, источники когерентного света должны работать с очень высокой интенсивностью, – объяснила Карла. – Но как только эта задача будет решена – и как только нам удастся воспроизвести данный эффект в обычном твердом материале – мы получим источник чистой энергии. Если этот этап будет пройден, проект перестанет нуждаться в солярите.
Джуста посмотрела на Сильвано, затем на остальных своих коллег, но других вопросов к Карле у них не было. Даже Советники Массимо и Просперо – которые были так же беспощадны с Ассунто в вопросах безопасного обращения с Объектов, как с Карлой, на предыдущем слушании – судя по всему, были озадачены предложенной ею альтернативой. Устройство отдачи уже и без того было запятнано неизбежными сравнениями с мифами донаучной эпохи, однако заявление о том, что она могла бы как по волшебству создать Вечное пламя из светового кристалла, напоминало гротескного фокусника – оно даже не пыталось апеллировать к доверчивости в ее подлинном виде и больше походило на предложение поделиться анекдотом.
– Сейчас мы объявляем перерыв, – сообщила Джуста. – Благодарим вас за предоставленные сведения.
Когда Советники покинули зал, Карла осталась наедине с Ассунто.
– Если передумаешь, в группе ортогональной материи тебе всегда будут рады, – сказал он.
– Спасибо. – Карла не испытывала к нему неприязни; после того, как она забросила проект, кто-то обязательно должен был прийти ей на смену, а винить Ассунто в том, что он сумел убедительно обосновать свою кандидатуру она не могла. Его навыки нередко приносили пользу и ей самой.
– Недавно у меня появились кое-какие мысли по поводу правила единиц, – поведал ей Ассунто. – Мне было бы интересно услышать твое мнение.
– Конечно. – После той ночи, когда они с Патрицией и Ромоло располовинили правило двоек, оставался более простой, но столь же загадочный принцип, объяснить который Карле так и не удалось: если принять во внимание спин, то в одном и том же состоянии никогда не находилось более одного светорода.
– Если у нас есть система из двух светородов, – начал Ассунто, – нам нужно представить ее в виде волны, которая зависит от положения обеих частиц. Поэтому если одна из частиц находится в основном здесь, а другая – в основном там, – то волна должна вспучиться в том месте, где этого требуют координаты обеих частиц.
Он проиллюстрировал свои слова схематичным рисунком.
– Верно, – согласилась Карла. – Я это так же себе представляю.
– Но есть одна проблема, – заявил Ассунто. – Предположим, что мы хотим сравнить ее с другой волной, полученной перестановкой двух частиц.
– Это же по сути одно и то же, – возразила Карла. – Светород есть светород; утверждение, что «первый светород» находится в одном месте, а «второй светород» – в другом, – не имеет никакого смысла. Разве что у них разные спины, и вы пользуетесь этим, чтобы их различать?
– Нет, нет, – сказал Ассунто. – Забудем пока что о спине или просто предположим, что спины одинаковы. Примем как данность тот факт, что мы действительно не можем отличить один светород от другого.
– Тогда эти две ситуации ничем не отличаются друг от друга, – сказала в ответ Карла.
– То есть ты хочешь сказать, что две различные волны могут описывать одно и то же физическое явление?
– Да, – продолжала настаивать Карла. – Это просто договоренность, система обозначений: мы должны сделать выбор в пользу одного из вариантов, но не имеет значение какого именно.
– Допустим, – согласился Ассунто, хотя его уступка, судя по голосу, была лишь временной мерой. – Но предположим теперь, что я хочу сравнить волну, соответствующую этой паре светородов, с волной другой пары, которая почти не отличается от первой своим местоположением. Как именно мне это сделать? Какую из двух волн мне следует использовать в каждом случае? В общей сложности это дает четыре варианта. В половине случаев получаются две пары светородов с очень похожими волнами…, тогда как волны светородов в оставшихся случаях существенно отличаются!
Карла призадумалась. – В обоих случаях ведь нужно использовать одну и систему обозначений? Я имею в виду, что две волны определенно должны в какой-то степени перекрываться – а если системы обозначений будут разными, никакого перекрывания не получится.
– Но если ты не можешь отличить светороды друг от друга, – не унимался Ассунто, – то как определить, что «система обозначений одна и та же»? Как именно ты собираешься устанавливать соответствие между светородами пары и осями координат?
– Хмм. – Он привел ее к противоречию; сначала она утверждала, что выбор той или иной системы не имеет значения, а теперь начала говорить о том, как важно сделать правильный выбор в каждом конкретном случае.
– Не придется ли тебе сначала подсмотреть, где находится каждый из светородов, а затем проследить за тем, что ближайшим частицам приписывается одна и та же ось? – Асснуто уже начал ее легонько поддразнивать.
– Вряд ли. – Карла пристально посмотрела на четыре диаграммы. Она мучилась от голода и почти не спала последние три ночи, но позволять ему выставлять себя на посмешище не собиралась.
– Нужно использовать оба варианта, – наконец, сказала она. – Одновременно. Волну, в которой первая ось соответствует первой частице, нужно прибавить к волне, в которой эта же ось соответствует второй частице.
Она набросала рисунок, иллюстрирующий эту идею.
– Волна, описывающая систему в целом, полностью симметрична, – добавила она. – Меняя местами оси или частицы, мы ни на что не влияем. А если мы сопоставим две ситуации, при которых две частицы занимают примерно одну и ту же пару мест, то гарантированно получим адекватный результат с частичным перекрытием волн.
– Думаю, ты права, – сказал Ассунто. Он казался довольным тем, что они пришли к одному и тому же выводу – однако кое-какие вопросы остались нерешенными. – Но это только один из способов описания волновой механики для случая одинаковых частиц.
– Только один?
– Он выглядит наиболее естественным, – сказал он. – Но я не считаю его единственно возможным. Как тебе такой вариант?
– Вы заменили сумму волн их разностью? – Карла была сбита с толку. – Но в каком порядке их нужно вычитать? Разве вы не рискуете снова нарваться на ту же самую проблему: какую из двух одинаковых частиц считать первой?
– Нет, потому что это не имеет значения, – ответил Ассунто. – Если поменять порядок частиц, то волна просто перевернется с ног на голову – а подобное изменение знака у всей волны не влияет на ее физические свойства.
Так и было. – Но в чем здесь смысл? – спросила Карла. – В итоге вместо волны с двумя одинаковыми горбами у вас получается волна с двумя горбами противоположного знака. Математика становится чуть сложнее, но конечные ответы от этого не меняются.
– Конечный ответ не зависит от конкретного порядка частиц, – сказал Ассунто. – Но с чего ты взяла, что он будет одним и тем же как в случае сложения, так и в случае вычитания?
Карла снова изучила диаграмму. – Если частицы сближаются, вычитаемые волны начинают перекрываться.
– Да.
– А если они находятся в одном и том же состоянии, – осенило ее, – то в результате ничего не остается, ноль.
– Именно. – Ассунто тихо прожужжал. – Тебе это ничего не напоминает?
– Правило единиц, – сказала Карла. – То есть вы хотите сказать, что два светорода не могут находиться в одном и том же состоянии, так как подчиняются правилу вычитания, при котором суммарная волна пары обращается в ноль?
– Да!
– Но почему? Почему они не могут подчиняться правилу сложения?
– Скорее всего, это каким-то образом связано с спином светорода, – сказал Ассунто. – Здесь есть аналогия – просто задумайся! Возьмем светород, с половинным спином, и повернем его на 3600: результирующая светородная волна будет противоположна исходной. Преобразование, которое оставляет неизменными большинство явлений, меняет знак на противоположный. А теперь оказывается, что правило единиц можно вывести, предположив, что перестановка светородов в паре – еще одно преобразование, которое, как можно было бы ожидать, не должно иметь никаких последствий, – также меняет знак их общей волны.
Карла молчала, однако слова Ассунто не вызывали у нее сомнений. Все это не могло быть простым совпадением; Ассунто приближался к раскрытию блистательной тайны.
– Я думаю, мы стоим на пороге объяснения всех свойств, отличающих светороды от фотонов, – сказал он. – Фотоны – это всего лишь скачки между энергетическими уровнями светового поля, но я полагаю, что имея в распоряжении эту подсказку, мы можем надеяться найти аналогичную интерпретацию и для светородов. Раньше я считал, что это абсурд – что два понятия просто несопоставимы друг с другом…, но ты только взгляни, какой эффект производит одно небольшое изменение в подходе к описанию волны! Когда речь идет о фотонах, различные варианты их расположения складываются, поэтому дюжина фотонов могут безо всяких проблем находиться в одном и том же состоянии – это всего лишь означает, что конкретная мода светового поля поднимается на дюжину энергетических уровней. В случае светородов нам нужно найти такую математическую уловку, которая бы помешала поднять энергетический уровень каждой моды выше первого – гарантировав тем самым, что в соответствующем состоянии находится либо ровно один светород, либо ни одного. Как только нам удастся перевести правило единиц на язык полей, мы получим единую картину происходящего.
Это была чудесная мечта. И кто, обладая в своей душе хоть каплей любопытства, не захотел бы воплотить ее в жизнь: увидеть, как, наконец, будут разгаданы самые глубокие и простые правила, управляющие светом и материей?
– Если я присоединюсь к вам, что станет с устройством отдачи?
– Почему бы не отложить это до того момента, когда политики проявят большую благосклонность? – предложил Ассунто. – Сильвано не вечно быть Советником.
– Разве?
– Думаешь, к следующим выборам мы хоть сколько-нибудь приблизимся к двигателю, работающему на ортогональном веществе? Или увидим, как демонтируют старые топливопроводы, чтобы освободить место для новых ферм?
– Вряд ли. – Карла смерила его взглядом скупого восхищения. – Вы ведь их просто обманываете, не так ли? Вы даже не верите, что такой двигатель вообще можно построить.
– Кто знает, чего смогут достичь наши потомки? – с невинным видом ответил Ассунто. – Но сейчас, когда дело касается Совета, это путь наименьшего сопротивления. Так почему бы не извлечь из этого максимальную пользу? Нет никаких сомнений, что нам пригодятся любые знания, которые удастся извлечь из экспериментов с ортогональной материей. Что еще может пролить свет на природу обеих частиц, если не аннигиляция двух светородов с образованием пары фотонов? И ведь именно ты открыла эту реакцию, Карла! Неужели ты не хочешь изучать ее и дальше?
– Хочу, – сказала она. – Но если я отложу работу над устройством отдачи в надежде, что Совет рано или поздно разуверится в возможных альтернативах…, то когда они придут к такому решению, меня, возможно, уже не будет в живых.
– Никто из нас не вечен. – Ассунто был, наверное, лет на шесть старше нее, отчего его слова звучали не так речисто, как это было на самом деле. – Думаешь, хоть один из нас доживет до торможения Бесподобной – не важно, каким способом?
– Сомневаюсь, – призналась Карла.
– Ты опубликовала свою идею, – сказал Ассунто. – Она вызывает интерес и дает пищу для размышлений; едва ли она канет в небытие. И если ее в принципе можно воплотить на практике, то будь уверена, однажды ей найдут применение.
– И вы надеетесь, что я это так оставлю? – Карла прекрасно знала, что требовать от Ассунто собственного вердикта насчет перспектив устройства отдачи было бессмысленно; в последний раз она добилась от него лишь согласия с тем фактом, что в подобном устройстве не было никаких очевидных противоречий с существующими законами. Я понимаю, что никогда не увижу родного мира, но если бы перед смертью я знала, что мы нашли способ повернуть Бесподобную вспять, это само по себе бы чего-то да стоило.
– А что, если ты не сможешь этого доказать? Что, если ты не сможешь реализовать свою идею на практике? – Ассунто не подначивал ее; к подобному результату можно было прийти дюжиной разных путей, даже если базовая идея сама по себе была вполне здравой. – Жить на Бесподобной – значит перепоручать нерешенные до конца проблемы нашим потомкам. Предкам пришлось смириться с этим в момент запуска, но к нашему поколению это относится в не меньшей степени. Нам не суждено дожить до конца путешествия. В поисках завершенности тебя будет ждать лишь разочарование.
Советники возвращались. Карла не пыталась прочесть их лица, когда они входили в зал; она обратила свой взгляд к полу. О чем она только думала – вчера она смело раздавала обещания насчет Объекта, а сегодня заявляет, что в нем больше нет необходимости? И хотя суть науки от этого не менялась, ей бы следовало задуматься над тем, как постепенно сместить импульс политических сил вместо того, чтобы становиться на пути молниеносной ракеты Сильвано, размахивая руками и надеясь, что он изменит свой курс.
Джуста объявила о решении Совета. Предложение Ассунто получило одобрение; исследование ортогональной материи будет продолжаться под его руководством.
– И Карла, – добавила Джуста, – какой бы увлекательной ни казалась Совету ваша идея, мы несем перед нашими потомками обязательство воздерживаться от опрометчивых решений в отношении их наследия. Если в будущем нам удастся снизить потребность в резервном запасе солярита – чему вполне может поспособствовать проект Ассунто – мы будем готовы пересмотреть ваше предложение. На данный же момент мы не в состоянии рисковать столь значительным объемом топлива, не имея должных гарантий успеха.