Так подошло к концу невероятное путешествие длиной в двадцать пять миллионов лет.
Хант был одним из очевидцев, которые находились на главной базе внутри громадного прозрачного купола диспетчерской башни, и теперь молча наблюдали, как исполинская фигура Шапирона медленно опускается на подготовленное для корабля пространство сразу за периметром базы. Судно остановилось в вертикальном положении, опираясь на кончики четырех стреловидных плавников, составлявших его хвостовую конструкцию, при том, что кормовая часть корпуса даже сейчас располагалась в тридцати с лишним метрах от поверхности спутника, затмевая колонну Вег, стоявших по одну сторону базы на манер приветственного почетного караула.
Небольшая группа транспортных средств, дожидавшихся у границы посадочной зоны, медленно двинулась вперед; когда три машины во главе остановились перед ближайшим из опорных плавников, из них появились человеческие фигуры, облаченные в стандартные скафандры КСООН; остальные тем временем встали в очереди по обе стороны от них. Фигуры выстроились в ровные шеренги лицом к кораблю; трое из них стояли чуть впереди остальных: командир главной базы Лоренс Фостер, его заместитель и один из старших офицеров Юпитера-5, прибывший сюда в качестве наблюдателя. Крошечное Солнце парило невысоко над горизонтом, подчеркивая блеклость ганимедского ландшафта и отбрасывая зловещие полосы бездонных теней на замерзшие скалы и утесы из расколотого льда, сохранившиеся с незапамятных времен, когда на них в последний раз обрушились метеоритные удары.
Затем, прямо у них на глазах, кормовая секция Шапирона отделилась от основного корпуса и начала опускаться на землю. Спустя несколько секунд стало ясно, что с остальным кораблем ее соединяли три равномерно удлиннявшихся, ярко-серебристых трубы, которые располагались вблизи центральной оси корабля. Коснувшись льда, кормовая секция остановилась; по ее периметру открылось несколько раздвижных дверей, из которых опустились короткие раздвижные пандусы. Наблюдая за происходящим из купола, Хант вспомнил шахту лифта, при помощи которой ганимейцы перевезли Виктора и его спутников, когда те вышли из транспортера во время визита на Шапирон. Если его прикидки были верны, то от внешнего корпуса судна шахта находилась примерно на том же расстоянии, что и эти три трубы. Отсюда напрашивался логичный вывод, что шахта, по которой перемещался он сам, была продолжением одной из труб, а две соседних трубы соединяли с аналогичными туннелями внутри корабля. Другими словами, движение вверх-вниз по всей длине судна осуществлялось при помощи трехлифтовой системы, которую при необходимости можно было опускать до уровня земли; точно так же могла опускаться и хвостовая часть Шапирона, освобождая место для своеобразного “вестибюля”. Весьма изобретательно. Но от дальнейшего изучения корабля Ханта отвлекла поднявшаяся в куполе шумиха. Из Шапирона показались ганимейцы.
Группа инопланетян, которые из-за скафандров казались еще большими исполинами, чем прежде, медленно спустились по одному из трапов и приблизились к ожидавшим землянам, которые тут же отсалютовали гостям. В течение последующих минут обе стороны повторили приветственные формальности, которые Хант уже видел на Шапироне. Динамики внутри купола озвучили речь Фостера, в которой он обратился к ганимейцам от имени всех правительств Земли, вновь выразив стремление землян к вечной дружбе между всеми расами. Он сослался на бедственное положение путешественников и подчеркнул, что несмотря на скудные возможности базы, ганимейцы вправе рассчитывать на любые ресурсы и содействие, которые им могут предоставить земляне.
Гарут, решивший лично вывести своих людей из корабля, ответил через ЗОРАКа, один из каналов которого уже был подключен к коммуникационной сети купола. Он почтительно вторил сентиментам Фостера, хотя и делал это в несколько искусственной и механической манере, будто до конца не понимал, зачем это вообще проговаривать на словах. Казалось, что он всеми силами старается соблюсти незнакомый ритуал, лишенный какой бы то ни было очевидной цели. Публика, тем не менее, оценила этот жест. От имени ганимейцев он выразил благодарность судьбе, которая, лишив их связи с собственным народом, все же подарила путешественникам новых собратьев, когда те, наконец, вернулись домой. Двум расам, заключил он, определенно есть чему поучиться друг у друга.
Затем дожидавшийся гостей транспорт направился к трапам, чтобы доставить ганимейцев в подготовленное для них жилье. Даже после того, как из машин убрали сиденья и съемные детали, они могли вместить лишь по несколько ганимейцев за раз, поэтому земляне сосредоточили основные усилия на перевозке больных и ослабших, которых тоже оказалось немало. Остальные же ганимейцы рассредоточились по территории и теперь, ведомые карликами в скафандрах, неторопливо шагали к дожидавшимся их строениям. Вскоре неровная процессия из тесных групп и отстающих растянулась от корабля инопланетян до самой базы. С высоты сурового ночного сумрака на шествие взирали безразличные звезды.
Внутри купола наступила полная тишина. Мрачные лица созерцали происходящее, будто непроницаемые маски, охранявшие приватность мыслей, о которых не следовало знать другим. Ни одна видеозапись не сможет запечатлеть ощущения этого момента – что бы ни попало в кадр и сколько бы раз ее ни пересматривали.
Через некоторое время сержант, стоявший рядом с Хантом, чуть повернул голову. – Блин, даже не знаю, – тихо пробормотал он. – Не позавидуешь их возращению.
– Не позавидуешь и дому, в которой они вернулись, – отозвался Хант.
Жилых помещений на главной базе оказалось недостаточно, чтобы вместить все четыре с лишним сотни ганимейцев, поэтому большей части инопланетян пришлось остаться на борту Шапирона. И все же сам факт пребывания на твердой земле – пусть даже это и был всего лишь замерзший шар из мусора под названием Ганимед – да еще и среди других живых существ, стал для ганимейцев долгожданной порцией психологического тоника. Земляне показали гостям блага и удобства, доступные в их новых жилищах, заодно обратив внимание на склады с припасами и продовольствием, предоставленные для экспериментальных целей, и прочее оснащение, которое в идеале должно было поспособствовать комфортному размещению ганимейцев. Другие корабли КСООН тем временем доставляли аналогичные грузы, торопливо переправляя их с одного из орбитальных грузовых судов на Шапирон, внутри которого по-прежнему находилось немало инопланетян. После этого новоприбывших гостей оставили в покое, дав им возможность поступать по своему усмотрению.
После долгожданного отдыха ганимейцы объявили, что готовы продолжить диалог с землянами. И тогда между лидерами и отдельными представителями двух рас была организована вечерняя конференция. Встреча должна была пройти в офицерской кают-компании и завершиться официальным приветственным ужином. В число приглашенных вошли и Хант с Данчеккером.